Проблема реконструкции смычных

• На заре индоевропеистики, опираясь, в основном, на данные санскрита, учёные реконструировали четырёхрядную систему смычных согласных для праиндоевропейского языка:

Этой схемы придерживались К.Бругман, А. Лескин, А.Мейе, О. Семереньи, Г.А. Ильинский, Ф.Ф. Фортунатов.

• Позже, когда стало очевидным, что санскрит не является эквивалентом праязыка, появились подозрения, что эта реконструкция недостоверна. Действительно, имелось довольно немного примеров, позволявших реконструировать серию глухих придыхательных. Часть из них была ономатопоэтического происхождения. Остальные случаи, после того, как Ф. де Соссюр выдвинул ларингальную теорию, блестяще подтверждённую после открытия хеттского языка, были объяснены как рефлексы сочетаний глухой смычный+ларингал.

Тогда система смычных была реинтерпретирована:

• Но и эта реконструкция имела недостатки. Первый недостаток заключался в том, что реконструкция серии звонких придыхательных при отсутствии серии глухих придыхательных типологически недостоверна. Второй недостаток был в том, что на праиндоевропейское b имелось лишь три довольно недостоверных примера. Этого факта данная реконструкция объяснить не могла.

Новым этапом стало выдвижение в 1972-м году Т.В. Гамкрелидзе и В.В. Ивановым глоттальной теории (и независимо от них П. Хоппером в 1973-м). Эта схема исходила из недостатков предыдущей:

Данная теория позволила иначе интерпретировать законы Грассмана и Бартоломе, а также по-новому осмыслила закон Гримма. Однако и эта схема показалась многим учёным неидеальной. В частности, она предполагает для позднего праиндоевропейского периода переход глоттализованных согласных в звонкие, при том, что глоттализованные - довольно глухие звуки.

• Последняя реинтерпретация была сделана В.В. Шеворошкиным, который предположил, что в праиндоевропейском были не глоттализованные, а "сильные" смычные, которые есть в некоторых кавказских языках. Этот тип смычных действительно может озвончаться.

Проблема количества рядов гуттуральных

Если бы реконструкция праиндоевропейского языка базировалась исключительно на данных индо-иранских, балтийских, славянских, армянского и албанского языков, то нужно было бы признать, что в праиндоевропейском существовало два ряда гуттуральных - простые и палатализованные.

Но если бы реконструкция строилась на данных кельтских, италийских, германских, тохарских и греческого языков, то принять пришлось бы другие два ряда - гуттуральные простые и лабиализованные.

Языки первой группы (сатем) не имеют лабиализованных, а языки второй группы (кентум) не имеют палатализованных. Соответственно, компромисс в данной ситуации - принять для праиндоевропейского языка три ряда гуттуральных (простые, палатализованные и лабиализованные). Однако такая концепция наталкивается на типологический аргумент: нет живых языков, в которых бы существовала такая система гуттуральных.

Существует теория, которая предполагает, что ситуация в кентум-языках исконная, а сатем-языки палатализовали старые простые гуттуральные, при этом старые лабиализованные изменились в простые.

Противоположная предыдущей гипотеза утверждает, что в праиндоевропейском были простые гуттуральные и палатализованные. При этом в кентум-языках простые стали лабиализованными, а палатализованные депалатализовались.

И, наконец, есть сторонники теории, по которой в праиндоевропейском был лишь один ряд гуттуральных - простые.

Проблемы реконструкции праиндоевропейских спирантов

Традиционно считается, что в праиндоевропейском языке был только один спирант s , аллофоном которого в позиции перед звонкими согласными выступал z . Трижды различными лингвистами предпринимались попытки увеличить количество спирантов в реконструкции праиндоевропейского языка:

• Первая попытка была сделана Карлом Бругманом. См. статью Спиранты Бругмана .
• Вторую предпринял Э.Бенвенист. Он попытался приписать индоевропейскому языку аффрикату c. Попытка была неудачной.
• Т.В. Гамкрелидзе и В.В. Иванов на основании небольшого количества примеров постулировали для праиндоевропейского ряд спирантов: s - s" - s w .

Проблема количества ларингалов

Ларингальная теория в своём первоначальном виде была выдвинута Ф. де Соссюром в труде "Статья о первоначальной системе гласных в индоевропейских языках". Ф. де Соссюр возложил ответственность за некоторые чередования в санскритских суффиксах на некий неизвестный ни одному живому индоевропейскому языку "сонантический коэффициент". После открытия и расшифровки хеттского языка Ежи Курилович отождествил "сонантический коэффициент" с ларингальной фонемой хеттского языка, поскольку в хеттском языке этот ларингал был именно там, где по Соссюру находился "сонантический коэффициент". Было также установлено, что ларингалы, утрачиваясь, активно влияли на количество и качество соседствующих праиндоевропейских гласных. Однако на данный момент среди учёных нет единого мнения по поводу количества ларингалов в праиндоевропейском. Подсчёты расходятся в очень широком диапазоне - от одного до десяти.

Традиционная реконструкция праиндоевропейской фонетики

• Краткие гласные a, e, i, o, u
• Долгие гласные ā, ē, ō, ī, ū .
• Дифтонги ai, au, āi, āu, ei, eu, ēi, ēu, oi, ou, ōi, ōu
• Гласные аллофоны сонантов: u, i, r̥, l̥, m̥, n̥ .

Грамматика

Строй языка

Почти все современные и известные древние индоевропейские языки являются языками номинативного строя . Однако многие специалисты выдвигают гипотезу, что праиндоевропейский язык на ранних этапах своего развития являлся языком активного строя ; впоследствии имена активного класса перешли в мужской и женский род, а инактивного - в средний. Об этом, в частности, свидетельствует полное совпадение форм именительного и винительного падежей среднего рода. Деление существительных в русском языке на одушевлённые и неодушевлённые (с совпадением именительного и винительного падежа неодушевлённых имён во многих формах) также, возможно, является отдалённым рефлексом активного строя. В наибольшей степени пережитки активного строя сохранились в арийских языках , в прочих индоевропейских языках разделение на актив и пассив является жёстким. Конструкции, напоминающие активный строй, в современном английском языке (he sells a book - он продаёт книгу, но a book sells at $20 - книга продаётся по 20 долларов), являются вторичными и не унаследованы напрямую из праиндоевропейского.

Существительное

Существительные в праиндоевропейском языке имели восемь падежей : именительный, винительный, родительный, дательный, творительный, отделительный, местный, звательный; три грамматических числа: единственное, двойственное и множественное. Обычно считалось, что имелось три рода: мужской, женский и средний. Однако открытие хеттского языка , в котором есть только два рода («общий» или «одушевлённый») и средний, заставило в этом сомневаться. Высказывались разные гипотезы по поводу того, когда и как в индоевропейских языках появился женский род.

Таблица окончаний существительных:

Местоимение

Таблица склонения личных местоимений:

Местоимения 1 и 2 лица по роду не различались (эта особенность сохраняется и во всех остальных индоевропейских языках) . Личные местоимения 3-го лица в праиндоевропейском языке отсутствовали и вместо них употреблялись различные указательные местоимения.

Глагол

Таблица окончаний глаголов:

Числительные

Ниже перечислены некоторые количественные числительные (мужской род):

Примеры текстов

Внимание! Эти примеры записаны в адаптированной для стандартного латинского алфавита форме и отражают лишь один из вариантов реконструкции. Переводы текстов во многом спекулятивны, не представляют интереса для специалистов и не отражают тонкостей произношения. Они помещены здесь исключительно для демонстрации и получения первоначального представления о языке.

Ovis ecvosque (Овца и лошадь)

(Сказка Шлейхера)

Gorei ovis, quesuo vlana ne est, ecvons especet, oinom ghe guerom voghom veghontum, oinomque megam bhorom, oinomque ghmenum ocu bherontum. Ovis nu ecvobhos eveghuet: «Cer aghnutoi moi, ecvons agontum manum, nerm videntei». Ecvos to evequont: «Cludhi, ovei, cer ghe aghnutoi nasmei videntibhos: ner, potis, oviom egh vulnem sebhi nevo ghuermom vestrom cvergneti; neghi oviom vulne esti». Tod cecleus ovis agrom ebheguet.

• Примерный перевод:

На горе овца, у которой не было шерсти, увидела лошадей: одна везёт тяжёлый воз, одна - большую ношу, одна быстро везёт человека. Овца говорит лошадям: «Горит моё сердце, когда вижу лошадей, везущих людей, мужчин». Лошадь отвечает: «Слушай, овца, наше сердце тоже горит, когда мы видим как мужчина, мастер из овечьей шерсти себе новую тёплую одежду делает; а овца остаётся без шерсти». Услышав это, овца на поле убежала.

Regs deivosque (Царь и бог)

Версия 1

Potis ghe est. Soque negenetos est. Sunumque evelt. So gheuterem precet: «Sunus moi gueniotam!» Gheuter nu potim veghuet: «Iecesuo ghi deivom Verunom». Upo pro potisque deivom sesore deivomque iecto. «Cludhi moi, deive Verune!» So nu cata divos guomt. «Quid velsi?» «Velnemi sunum.» «Tod estu», vequet leucos deivos. Potenia ghi sunum gegone.

Версия 2

To regs est. So nepotlus est. So regs sunum evelt. So tosuo gheuterem precet: «Sunus moi gueniotam!» So gheuter tom reguem eveghuet: «Iecesuo deivom Verunom». So regs deivom Verunom upo sesore nu deivom iecto. «Cludhi moi, pater Verune!» Deivos Verunos cata divos eguomt. «Quid velsi?» «Velmi sunum.» «Tod estu», veghuet leucos deivos Verunos. Regos potenia sunum gegone.

• Примерный перевод:

Жил-был царь. Но был бездетным. И хотел царь сына. И попросил он священника: «Хочу чтобы у меня родился сын!». Священник тому царю отвечает: «Обратись к богу Варуне». И пришел царь к богу Варуне, чтобы обратиться к нему с просьбой. «Послушай меня, отец Варуна!» Бог Варуна с небес снизошёл. «Что хочешь?» «Хочу сына.» «Да будет так», сказал лучезарный бог Варуна. Жена царя родила сына.

Pater naseros

Версия 1

Pater naseros cemeni, nomen tovos estu cventos, reguom tevem guemoit ad nas, veltos tevem cvergeto cemeni ertique, edom naserom agheres do nasmebhos aghei tosmei le todque agosnes nasera, so lemos scelobhos naserobhos. Neque peretod nas, tou tratod nas apo peuces. Teve senti reguom, maghti decoromque bhegh antom. Estod.

Версия 2

Pater naseros cemeni, nomen tovos estu iseros, reguom tevem guemoit ad nasmens, ghuelonom tevom cvergeto cemeni ed eri, edom naserom agheres do nasmebhos tosmei aghei ed le agosnes nasera, so lemos scelobhos naserobhos. Neque gvedhe nasmens bhi perendom, tou bhegue nasmens melguod. Teve senti reguom, maghti ed decorom eneu antom. Estod.

• Примерный перевод:

Отец наш небесный, да святится имя твоё, да придёт царствие твоё над нами, воля твоя свершится на небе и на земле, еду нашу насущную дай нам сей день, и прости долги наши, как мы прощаем должникам нашим. Не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Твоё есть царство, сила и слава без конца. Аминь.

Aquan Nepot

Puros esiem. Deivons aisiem. Aquan Nepot dverbhos me rues! Meg moris me gherdmi. Deivos, tebherm gheumi. Vicpoteis tebherm gheumi. Ansues tebherm guemi. Nasmei guertins dedemi! Ad bherome deivobhos ci sime guerenti! Dotores vesvom, nas nasmei creddhemes. Aquan Nepot, dverons sceledhi! Dghom Mater toi gheumes! Dghemia Mater, tebhiom gheumes! Meg moris nas gherdmi. Eghueies, nasmei sercemes.

• Примерный перевод:

Очищаюсь. Поклоняюсь богам. Сын Воды, открой мне двери! Большое море меня окружает. Совершаю подношения богам. Совершаю подношения предкам. Совешаю подношения духам. Благодарю вас! Мы здесь, чтобы почтить богов. Жертвователи богам, мы посвятили вам наши сердца. Сын Воды, открой нам двери! Мать Земли, поклоняемся тебе! Совершаем тебе подношения! Нас окружает большое море. (…)

Mari

Decta esies, Mari plena gusteis, arios com tvoio esti, guerta enter guenai ed guertos ogos esti tovi bhermi, Iese. Isere Mari, deivosuo mater, meldhe nobhei agosorbhos nu dictique naseri merti. Estod.

• Примерный перевод:

Славься Мария, полная благодати, Господь с тобою, благословенна среди женщин и благословен Плод чрева твоего, Иисус. Святая Мария, матерь Божия, моли о нас грешниках сейчас и в час нашей смерти. Аминь.

Creddheo

Creddheo deivom, paterom duom dheterom cemenes ertique, Iesom Christomque sunum sovom pregenetom, ariom naserom. Ansus iserod tectom guenios Mariam genetom. (…) ad lendhem mertvos, vitero genetom agheni tritoi necubhos, uposteightom en cemenem. Sedeti decsteroi deivosuo pateronos. Creddheo ansum iserom, eclesiam catholicam iseram, (…) iserom, (…) agosom ed guivum eneu antom. Decos esiet patorei sunumque ansumque iseroi, agroi ed nu, ed eneu antom ad aivumque. Estod.

• Примерный перевод:

Верую в Бога, Отца всемогущего, создателя неба и земли, и Иисуса Христа, Сына его родного, Господа нашего. Зачатием Духа Святого деве Марии родился. (…) в землю мёртвым, и воскресший на третий день после смерти, вознёсся на небеса, сел справа от Бога Отца своего. Верую в Святого Духа, святую католическую церковь, (…) святых, (отпущение) грехов и жизнь без конца. Слава Отцу и Сыну и Духу Святому равно и ныне и без конца и во веки. Аминь

См. также

Древний язык, из которого возникли языки, относящиеся к данной семье языков (латинский по отношению к романским языкам: французскому, итальянскому, испанскому, румынскому и др.). Праязык, не зафиксированный письменностью (напр., индоевропейский… … Большой Энциклопедический словарь

А; м. Лингв. Древний язык, общий для группы родственных языков и теоретически восстанавливаемый на основании сравнения этих языков. ◁ Праязыковой, ая, ое. Лингв. П ая теория. П ые формы. * * * праязык древний язык, из которого возникли языки,… … Энциклопедический словарь

- (язык основа). Древнейший из родственных языков, реконструируемый путем применения сравнительно исторического метода, мыслимый как источник всех языков, составляющих общую семью (группу) и развившихся на его основе. Праязык индоевропейский.… … Словарь лингвистических терминов

ИНДОЕВРОПЕЙСКИЙ, ая, ое. 1. см. индоевропейцы. 2. Относящийся к индоевропейцам, к их происхождению, языкам, национальному характеру, образу жизни, культуре, а также к территориям и местам их проживания, их внутреннему устройству, истории; такой,… … Толковый словарь Ожегова

Праязык - (язык основа) язык, из диалектов которого произошла группа родственных языков, иначе называемая семьёй (см. Генеалогическая классификация языков). С точки зрения формального аппарата сравнительно исторического языкознания каждая единица праязыка … Лингвистический энциклопедический словарь

И. праязык в эпоху перед разделением своим на отдельные И. языки имел следующие согласные звуки. А. Взрывные, или эксплозивные. Губные: глухой p и звонкий b; переднеязычные зубные: глухой t и звонкий d; заднеязычные передние и небные: глух. k1 и… …

Язык основа, протоязык, термин, обозначающий гипотетическое состояние группы или семьи родственных языков, реконструируемое на основе системы соответствий, которые устанавливаются между языками в области фонетики, грамматики и семантики… … Большая советская энциклопедия

И. праязык в эпоху перед разделением своим на отдельные языки имел следующие гласные звуки: i î, и û, е ê, о ô, а â, и неопределенный гласный. Кроме того, в известных случаях роль гласных звуков исполняли согласные плавные r, l и носовые n, т… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

Ая, ое. ◊ Индоевропейские языки. Лингв. Общее название обширной группы современных и древних родственных языков Азии и Европы, к которой принадлежат языки индийские, иранские, греческий, славянские, балтийские, германские, кельтские, романские и… … Энциклопедический словарь

праязык - Открываемый путем сравнительного изучения родственных языков (см. Родство языков) общий предок этих языков. Таковы, напр., П. общеславянский, или праславянский, от которого произошли все славянские языки (русский, польский, сербский и др.),… … Грамматический словарь: Грамматические и лингвистические термины

Установлено, что центры распространения индоевропейских диалектов находились в полосе от Центральной Европы и северных Балкан до северного Причерноморья.

Индоевропейские языки (или ариоевропейские, или индогерманские ), одна из наиболее крупных лингвистических семей Евразии. Общие черты индоевропейских языков, противопоставляющие их языкам других семей, сводятся к наличию некоторого числа регулярных соответствий между формальными элементами разных уровней, связанных с одними и теми же единицами содержания (при этом исключаются заимствования).

Конкретная интерпретация фактов сходства индоевропейских языков может заключаться в постулировании некоего общего источника известных индоевропейских языков (индоевропейский праязык, язык-основа, многообразие древнейших индоевропейских диалектов) или в принятии ситуации языкового союза, результатом которого явилось развитие ряда общих черт у первоначально различных языков.

В состав индоевропейской семьи языков входят:

Хетто-лувийская (анатолийская) группа – с 18 в. до н.э.;

Индийская (индоарийская, включая санскрит) группа – со 2 тыс. до н.э.;

Иранская (авестийский, древнеперсидский, бактрийский) группа – с начала 2-го тыс. до н.э.;

Армянский язык – с 5 в. н.э.;

Фригийский язык – с 6 в. до н э.;

Греческая группа – с 15 – 11 вв. до н.э.;

Фракийский язык – с начала 2-го тыс. до н.э.;

Албанский язык – с 15 в. н.э.;

Иллирийский язык – с 6 в. н.э.;

Венетский язык – с 5 до н.э.;

Италийская группа – с 6 в. до н.э.;

Романские (из латинского) языки – с 3 в. до н.э.;

Кельтская группа – с 4 в. н.э.;

Германская группа – с 3 в. н.э.;

Балтийская группа – с середины 1 тыс. н.э.;

Славянская группа – (протославянский со 2 тыс. до н.э.);

Тохарская группа – с 6 в. н.э.

О неправильном применении термина «индоевропейские» языки

Анализируя термин «индоевропейские» (языки), мы приходим к заключению, что первая часть термина означает принадлежность языка к этносу, называемому «индийцами», и с ними совпадающему географическому понятию – Индии. Относительно второй части термина «индоевропейский» очевидно, что «-европейский» обозначает лишь географическое распространение языка, а не этническую его принадлежность.

Если термин «индоевропейские» (языки) имеет своей целью обозначить простую географию распространения этих языков, то он, по меньшей мере, не полон, так как, показывая распространение языка с востока на запад, не отражает его распространение с севера на юг. А также вводит в заблуждение относительно современного распространения «индоевропейских» языков, гораздо более широкого, нежели указано в названии.

Очевидно, что название этой языковой семьи следует сгенерировать таким образом, чтобы оно отображало этнический состав первых носителей языка, как это сделано в других семьях.

Установлено, что центры распространения индоевропейских диалектов находились в полосе от Центральной Европы и северных Балкан до северного Причерноморья . Поэтому следует особо отметить то обстоятельство, в результате которого индийские языки присовокупились к индоевропейской семье языков – только в результате произведённых ариями завоеваний Индии и ассимиляции её коренного населения. А из этого следует, что вклад непосредственно индийцев в формирование индоевропейского языка ничтожен и, кроме того, вредоносен с точки зрения чистоты «индоевропейского» языка, поскольку дравидийские языки коренных жителей Индии оказали своё низкоуровневое языковое влияние. Таким образом, поименованный с использованием их этнического обозначения язык своим же названием уводит от естества своего происхождения. Поэтому индоевропейскую семью языков в части термина «индо-» правильнее следует называть хотя бы «арио-», как это указано, например, в источнике .

Относительно второй части этого термина есть, например, другое, указывающее на этническую принадлежность, прочтение – «-германский». Однако германские языки – английский, голландский, верхненемецкий, нижненемецкий, фризский, датский, исландский, норвежский и шведский – хоть и представляют особую ветвь индоевропейской группы языков, но отличаются от остальных индоевропейских языков своеобразными чертами. Особенно в области согласных (так называемое «первое» и «второе передвижение согласных») и в области морфологии (так называемое «слабое спряжение глаголов»). Эти черты обычно объясняются смешанным (гибридным) характером германских языков, наслоившихся на явно неиндоевропейскую иноязыковую основу, в определении которой мнения ученых расходятся . Очевидно, что индоевропеоизация «прагерманских» языков шла схожим образом, как и в Индии, арийскими племенами. Славяно-германские контакты начались лишь в 1 – 2 вв. н.э. , поэтому влияние германских наречий на славянский язык в древности не могло состояться, а позже было крайне невелико. Германские же языки, напротив, настолько сильно были подвергнуты влиянию славянских языков, что сами, будучи изначально неиндоевропейскими, стали полноправной частью индоевропейской языковой семьи.

Отсюда приходим к заключению, что вместо второй части термина «индоевропейские» (языки) употребить термин «-германские» неправильно, поскольку германцы не являются историческими генераторами индоевропейского языка.

Таким образом, огромнейшая и древнейшая ветвь языков носит своё название по двум отформатированным ариями неиндоевропейским народностям – индийцев и германцев, никогда не являвшихся создателями так называемого «индоевропейского» языка.

О протославянском языке как о возможном прародителе «индоевропейской» семьи языков

Из указанных выше семнадцати представителей индоевропейской семьи по времени своего основания не могут быть прародителями индоевропейского языка следующие языки: армянский язык (с 5 в. н.э.), фригийский язык (с 6 в. до н.э.), албанский язык (с 15 в. н.э.), венетский язык (с 5 до н.э.), италийская группа (с 6 в. до н.э.), романские (из латинского) языки (с 3 в. до н.э.), кельтская группа (с 4 в. н.э.), германская группа (с 3 в. н.э.), балтийская группа (с середины 1 тыс. н.э.), тохарская группа (с 6 в. н.э.), иллирийский язык (с 6 в. н.э.).

Наиболее древними представителями индоевропейской семьи являются: хетто-лувийская (анатолийская) группа (с 18 в. до н.э.), «индийская» (индоарийская) группа (со 2 тыс. до н.э.), иранская группа (с начала 2-го тыс. до н.э.), греческая группа (с 15 – 11 вв. до н.э.), фракийский язык (с начала 2-го тыс. до н.э.).

Стоит отметить существование двух взаимно-разнонаправленных объективных процессов в развитии языка. Первый – это дифференциация языков, процесс, характеризующий развитие родственных языков в сторону их материального и структурного расхождения путём постепенной утраты элементов общего качества и приобретения специфических черт. Например, русский, белорусский, и украинский языки возникли путём дифференциации на основе древнерусского. Этот процесс отражает стадию первоначального расселения на значительные расстояния народа, ранее бывшего единым. Например, переселившиеся в Новый Свет потомки англосаксов выработали свой вариант английского языка – американский. Дифференциация является следствием затруднённости коммуникативных контактов. Второй процесс – это интеграция языков, процесс, при котором ранее дифференцированные языки, коллективы, ранее пользовавшиеся разными языками (диалектами), начинают пользоваться одним и тем же языком, т.е. сливаются в один языковый коллектив. Процесс интеграции языков обычно связан с политической, экономической и культурной интеграцией соответствующих народов и предполагает этническое смешение. Особенно часто интеграция языков происходит между близкородственными языками и диалектами .

Отдельно мы поставим предмет нашего исследования – славянскую группу – поскольку в приведённой в классификации она датирована 8 – 9 вв. н.э. А это не является истинным, поскольку в единодушном согласии учёные-языковеды говорят о том, что «истоки русского языка уходят в глубокую древность». При этом, понимая под термином «глубокая древность» явно не сотню-другую лет, а гораздо более продолжительные периоды истории, авторы указывают основные этапы эволюции русского языка.

С 7 по 14 в. существовал древнерусский (восточнославянский, отождествлён источником ) язык.

«Его характерные особенности: полногласие («ворона», «солодъ», «берёза», «железо»); произношение «ж», «ч» на месте праславянских *dj, *tj, *kt («хожю», «свча», «ночь»); изменение носовых гласных *o, *e в «у», «я»; окончание «-ть» в глаголах 3-го лица множественного числа настоящего и будущего времени; окончание «-» в именах с мягкой основой на «-а» в родительном падеже единственного числа («земл»); многие слова, не засвидетельствованные в других славянских языках («куст», «радуга», «груздь», «кошька», «дешёвый», «сапогъ» и др.); и ряд других русских черт» .

Особые затруднения для осознания единосущности славянского языка творят некоторые языковые классификации. Так, классификацией, проведённой по фонетическим признакам, славянский язык расщеплён на три группы. В противовес ей данные морфологии славянских языков представляют единство славянского языка. Все славянские языки сохранили формы склонения за исключением болгарского языка (видимо, по причине своей наименьшей развитости среди славянских выбранный иудохристианами в качестве церковно-славянского), который имеет только склонение местоимений. Число падежей у всех славянских языков одинаково. Все славянские языки тесно связаны между собой в лексическом отношении. Огромным процент слов встречается во всех славянских языках.

Историко-сравнительное изучение славянских языков определяет процессы, которые пережиты восточнославянскими языками в древнейшую (дофеодальную) эпоху и которые выделяют эту группу языков в кругу ближайше с ней связанных (славянских). Следует отметить, что признание общности языковых процессов в восточнославянских языках дофеодальной эпохи следует рассматривать как сумму незначительно варьирующих диалектов . Очевидно, что диалекты возникают исторически с расширением территорий, занимаемых представителями ранее одного языка, а теперь диалектирующего языка.

В подтверждение этому, источник указывает, что русский язык до 12 века являлся языком ОБЩЕРУССКИМ (источником названный «древнерусским»), который

«первоначально на всем своем протяжении переживал общие явления; в фонетическом отношении от прочих славянских языков отличался полногласием и переходом общеславянских tj и dj в ч и ж». А далее, общерусский язык лишь «с XII в. окончательно разделился на три главных наречия, имевших каждое свою особую историю: северное (сев. великорусское), среднее (позже белорусское и южно-великорусское) и южное (малорусское)» [см. также 1].

В свою очередь, великорусское наречие может быть разделено на поднаречия северное, или окающее, и южное, или акающее, а эти последние – на разные говоры. Здесь уместно задаться вопросом: все ли три наречия русского языка равноправно удалены друг от друга и от предка своего – общерусского языка, или какое-либо из наречий является прямым наследником, а остальные некоторыми ответвлениями? Ответ на этот вопрос в своё время дало славяноведение ещё царской России, которое отрицало самостоятельность за украинским и белорусским языками и объявляло их наречиями общерусского языка .

С 1-го по 7-й вв. общерусский язык именовался праславянским и означал собой позднюю стадию протославянского языка.

С середины 2-го тысячелетия восточные представители индоевропейской семьи, которых автохтонные индийские племена называли ариями (ср. вед. aryaman-, авест. airyaman- (арий+ман), перс. erman – «гость» и т.д. ), отделились от протославянского пространства, как указано выше, находившегося на территории современной Руси, в полосе от Центральной Европы и северных Балкан до северного Причерноморья . Арии начали проникать в северо-западные области Индии, формируя так называемый древнеиндийский (ведический и санскрит) язык .

Во 2-ом – 1-ом тыс. до н.э. протославянский язык выделился «из группы родственных диалектов индоевропейской семьи языков» . Из определения понятия «диалект» – разновидность языка, сохранившая его основные особенности, но имеющая также отличия, – мы видим, что протославянский – это, в сущности, сам «индоевропейский» язык.

«Славянские языки, представляя собой близкородственную группу, принадлежат к семье индоевропейских языков (среди которых наиболее близки балтийским языкам). Близость славянских языков обнаруживается в словарном составе, общем происхождении многих слов, корней, морфем, в синтаксисе и семантике, системе регулярных звукосоответствий и др. Различия – материальные и типологические – обусловлены тысячелетним развитием этих языков в разных условиях. После распада индоевропейского языкового единства славяне долгое время представляли этническое целое с одним племенным языком, называемым праславянским – родоначальником всех славянских языков. Его история была более длительной, нежели история отдельных славянских языков: несколько тысячелетий праславянский язык был единым языком славян. Диалектные разновидности начинают проявляться лишь в последнее тысячелетие его существования (конец 1-го тыс. до н.э. и 1-е тыс. н.э.)» .

Славяне вступали в сношения с различными индоевропейскими племенами: с древними балтами, главным образом с пруссами и ятвягами (длительный контакт). Славяно-германские контакты начались в 1-2 вв. н. э. и были достаточно интенсивными. С иранцами контакт был более слабый, нежели с балтами и прусами. Из неиндоевропейских особенно значительные были связи с угро-финским и тюркскими языками. Все эти контакты в разной степени отражены в словарном составе праславянского языка .

Носители языков индоевропейской семьи (1860 млн. человек), происходящих из группы близкородственных диалектов, в 3-м тыс. до н.э. начали распространяться в Передней Азии к югу от Северного Причерноморья и Прикаспийской области . Учитывая единство праславянского языка в течение нескольких тысячелетий, отсчитывая от конца 1-го тыс. до н.э. и придавая понятию «несколько» значение «два» (как минимум), мы получаем аналогичные цифры при определении временного периода и приходим к заключению, что в 3-м тыс. до н.э. (по 1-е тыс. до н.э.) единым языком индоевропейцев был именно праславянский язык.

По признаку недостаточной древности в наш временной интервал не попал ни один из так называемых «наиболее древних» представителей индоевропейской семьи: ни хетто-лувийская (анатолийская) группа (с 18 в. до н.э.), ни «индийская» (индоарийская) группа (со 2 тыс. до н.э.), ни иранская группа (с начала 2-го тыс. до н.э.), ни греческая группа (с 15 – 11 вв. до н.э.), ни фракийский язык (с начала 2-го тыс. до н.э.).

Однако далее источник указывает, что «по судьбе индоевропейских средненёбных k’ и g’ праславянский язык входит в группу satom (индийские, иранские, балтийские и другие языки). Праславянский язык пережил два существенных процесса: палатализацию согласных перед j и утрату закрытых слогов. Эти процессы преобразовали фонетический строй языка, наложили глубокий отпечаток на фонологическую систему, обусловили возникновение новых чередований, коренным образом преобразовали флексии. Они происходили в период диалектной дробности, поэтому неодинаково отражены в славянских языках. Утрата закрытых слогов (последние века до н.э. и 1-е тыс. н.э.) придала глубокое своеобразие праславянскому языку поздней поры, существенно преобразовав его древнюю индоевропейскую структуру».

В этой цитате праславянский язык поставлен вровень с языками в пределах одной группы, в которую входят индийский, иранский и балтийский языки. Однако балтийский язык значительно более поздний (с середины 1-го тыс. н.э.), и при этом на нём и по сей день говорит совершенно незначительная часть населения – около 200 тысяч. А индийский язык не является собственно индийским языком автохтонного населения Индии, поскольку принесён в Индию ариями во 2-м тыс. до н.э. с северо-запада, а это совсем не со стороны Ирана. Это со стороны современной Руси. Если арии были не славянами, живущими на территории современной Руси, то возникает законный вопрос: кем они были?

Зная, что изменение языка, обособление его в форме наречия непосредственно связаны с обособлением носителей разных наречий, можно было бы сделать вывод о том, что праславяне отделились от иранцев или иранцы отделились от праславян в середине-конце 1 тыс. до н.э. Однако «существенные отклонения от индоевропейского типа уже в праславянский период представляла морфология (главным образом в глаголе, в меньшей степени в имени). Большинство суффиксов сформировалось на праславянской почве. Многие именные суффиксы возникли в результате слияния конечных звуков основ (темы основ) с индоевропейскими суффиксами -k-, -t- и др. Так, например, возникли суффиксы - оkъ, - уkъ, - ikъ, - ъkъ, - ukъ, - ъkъ, - аkъ и др. Сохранив лексический индоевропейский фонд, праславянский язык в то же время утратил многие индоевропейские слова (например, многие названия домашних и диких животных, многие социальные термины). Древние слова утрачивались также в связи с различными запретами (табу), например, индоевропейское название медведя было заменено табуистическим medvedь – «едок мёда»» .

Главным средством образования слогов, слов или предложений в индоевропейских языках является ударение (лат. Ictus = удар, ударение), грамматический термин, под которым разумеются разные оттенки силы и музыкальной высоты звука, наблюдаемые в речи. Только оно объединяет отдельные звуки в слоги, слоги – в слова, слова – в предложения. Индоевропейский праязык обладал свободным ударением, могущим стоять на разных частях слова, которое перешло и в некоторые отдельные индоевропейские языки (санскрит, древнеиранские языки, балтийско-славянский, прагерманский). Впоследствии многие языки многое из свободы ударения утратили. Так, древнеиталийские языки и греческий претерпели ограничение первичной свободы ударения посредством так называемого «закона трех слогов», по которому ударение могло стоять и на 3-м слоге от конца, если только второй слог от конца не был долог; в этом последнем случае ударение должно было переходить на долгий слог. Из литовских языков латышский закрепил ударение за начальным слогом слов, что сделали и отдельные германские языки, а из славянских – чешский и лужицкий; из других славянских языков польский получил ударение на втором слоге с конца, а из романских языков французский заменил сравнительное разнообразие латинского ударения (уже скованного законом трех слогов) неподвижным ударением на конечном слоге слова. Из славянских языков сохранили свободное ударение русский, болгарский, сербский, словинский, полабский и кашубский, а из балтийских – литовский и древнепрусский. У литовско-славянских языков сохранилось еще очень много черт, свойственных ударению индоевропейского праязыка .

Из особенностей диалектного членения индоевропейской языковой области можно отметить особую близость соответственно индийских и иранских, балтийских и славянских языков, отчасти италийских и кельтских, что даёт необходимые указания на хронологические рамки эволюции индоевропейской семьи. Индоиранские, греческий, армянский обнаруживают значительное количество общих изоглосс. Вместе с тем балто-славянские имеют много общих черт с индоиранскими. Италийский и кельтские языки во многом сходны с германскими, венетским и иллирийским. Хетто-лувийский обнаруживает показательные параллели с тохарским и т.д. .

Дополнительные сведения об праславянском-индоевропейском языке можно почерпнуть в источниках, описывающих другие языки. Например, о финно-угорских языках источник пишет: «число говорящих на финно-угорских языках – около 24 млн. чел. (1970, оценка). Сходные черты, имеющие системный характер, позволяют считать, что уральские (финно-угорские и самодийские) языки связаны генетическим родством с индоевропейскими, алтайскими, дравидийскими, юкагирским и др. языками и развились из ностратического праязыка. Согласно наиболее распространённой точке зрения, прафинно-угорский отделился от прасамодийского около 6 тыс. лет назад и существовал приблизительно до конца 3-го тыс. до н.э. (когда произошло разделение финно-пермской и угорской ветвей), будучи распространённым на территории Урала и Западного Приуралья (гипотезы о центрально-азиатской, волго-окской и прибалтийской прародинах финно-угров опровергаются современными данными). Имевшие место в этот период контакты с индоиранцами…»

Здесь следует прервать цитату, поскольку, как выше мы показали, в контакте с финно-уграми находились арии-протославяне, которые научили праславянскому языку индийцев только со 2-го тыс. до н.э., а иранцы на Урал в указанный период времени не ходили и сами возымели «индоевропейский» язык также только со 2-го тыс. до н.э. «…отражены рядом заимствований в финно-угорских языках. В 3 – 2-м тыс. до н.э. состоялось расселение финно-пермцев в западном направлении (вплоть до Балтийского моря)» .

Выводы

На основании вышеизложенного можно указать такое происхождение и развитие русского языка – языка русской нации, принадлежащего к числу наиболее распространённых языков мира, одного из официальных и рабочих языков ООН: русский (с 14 в.) язык является историческим наследием и продолжением древнерусского (1 – 14 вв.) языка, который до 12 в. назывался общеславянским, а с 1 по 7 вв. – праславянским. Праславянский язык, в свою очередь, является последней стадией развития протославянского (2 – 1 тыс. до н.э.) языка, в 3-м тыс. до н.э. неправильно именуемого индоевропейским.

При расшифровке этимологического значения славянского слова указывать в качестве источника происхождения какое-либо санскритское неверно, поскольку сам санскрит образован из славянского путём загрязнения его дравидийским.

Литература:

1. Литературная энциклопедия в 11 томах, 1929-1939.

2. Большая советская энциклопедия, «Советская энциклопедия», в 30 т., 1969 - 1978.

3. Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, «Ф.А. Брокгауз - И.А. Ефрон», 1890-1907.

4. Миллер В.Ф., Очерки арийской мифологии в связи с древнейшей культурой, т. 1, М., 1876.

5. Елизаренкова Т.Я., Мифология Ригведы, в кн.: Ригведа, М., 1972.

6. Keith A. B., The religion and philosophy of the Veda and Upanishads, H. 1-2, Camb., 1925.

7. Иванов В.В., Топоров В.Н., Санскрит, М., 1960.

8. Renou L., Histoire de la langue sanscrite, Lyon-P., 1956.

9. Mayrhofer M., Kurzgefasstes etymologisches Worterbuch des Altindischen, Bd 1-3, Hdlb., 1953-68.

10. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, «Ф.А. Брокгауз - И.А. Ефрон», в 86 томах, 1890 - 1907.

11. Sievers, Grundzuge der Phonetik, Лпц., 4 изд., 1893.

12. Hirt, Der indogermanische Akzent, Страсбург, 1895.

13. Иванов В.В., Общеиндоевропейская, праславянская и анатолийская языковые системы, М., 1965.

Из кн. Тюняева А.А., История возникновения мировой цивилизации

www.organizmica.ru

17. Индоевропейская семья языков.

Многие семьи языков делятся на ветви, которые нередко называют малыми семьями или группами. Языковая ветвь представляет собой более мелкое подразделение языков, чем семья. Языки одной ветви сохраняют достаточно тесные родственные связи, имеют много черт сходства.

Среди языков индоевропейской семьи семьи различаются ветви, объединяющие языки славянские, балтийские, германские, романские, греческие (греческая группа), кельтские, иллирийские, индийские (иначе - индоарийские), индоиранские (арийские), тохарские и др. Кроме того, в индоевропейской языковой семье есть «одиночные» языки (т. е. не образующие особых ветвей): албанский, армянский, венетский, фракийский и фригийский.

Термин индоевропейские языки (англ. Indo - European languages ) был впервые введён английским учёным Томасом Юнгом в 1813 году .

Языки индоевропейской семьи происходят от единого праиндоевропейского языка , носители которого жили, вероятно, порядка 5-6 тыс. лет назад . Это одна из крупнейших семей языков Евразии, распространившаяся в течение послед­них пяти веков также в Северной и Южной Америке, Австралии и отчасти в Африке. Существует несколько гипотез о месте зарождения праиндоевропейского языка (в частности, называют такие регионы, как Восточная Европа , Передняя Азия , степные территории на стыке Европы и Азии ). С большой вероятностью археологической культурой древних индоевропейцев (или одной из их ветвей) можно считать так называемую «ямную культуру» , носители которой в III тыс. до н. э. обитали на востоке современной Украины и юге России.

Для древнего состояния языка-источника индоевропейского языка (было бы неосторожно относить следующую ниже картину непременно к индо­евро­пей­ско­му праязыку) были, видимо, характерны следующие черты: в фонетике - наличие «e» и «o» как вариантов единой морфонемы (отсюда следует, что для более раннего периода гласные могли не быть фонемами ), особая роль «a» в системе, присутствие ларингальных , имевших отношение к становлению оппозиции долгота - краткость (или соответ­ству­ю­щих интонационных или даже тоновых различий); наличие трёх рядов смычных, обычно трактуемых как звонкий, глухой, придыхательный (для более раннего периода интерпретация, возможно, должна быть иной, в частности должна учитывать противо­по­став­ле­ние по напряжённости - ненапряжённости), трёх рядов заднеязычных, ранее сводимых к более простым отношениям; тенденция к палатализации определённых согласных в одной группе индоевропейского языка и к лабиализации их в другой; возможная позиционная (в слове) мотивировка появления определённых классов смычных (т. е. правила дистрибуции , впослед­ствии часто недействи­тель­ные); в морфологии - гетероклитическое склонение, совмещающее в одной парадигме разные типы склонения, вероятное наличие эргативного («активного») падежа, призна­ва­е­мое многими исследователями, относительно простая падежная система с дальнейшим развитием косвенных падежей из ранее непарадигматических образований (например, из синтаксического сочетания имени с послелогом , частицей и т. п.); известная близость номинатива на ‑s и генитива с тем же элементом, пред­по­ла­га­ю­щая единый источник этих форм; наличие «неопределённого» падежа (casus indefinitus); противо­по­став­ле­ние одушевлённого и неодушевлённого классов, давших впослед­ствии начало трёхродовой (через двухродовую) системе; наличие двух серий глагольных форм (условно на ‑mi и на ‑Hi/oH), определивших развитие ряда других категорий - тематического и атематического спряжения , медиапассивных и перфектных форм, переходности​/​непереходности, активности​/​инактив­но­сти; две серии личных окончаний глагола, с помощью которых, в частности, диффе­рен­ци­ро­ва­лись настоящие и прошедшие времена , формы наклонений и т. д.; основы на ‑s, из которых возникли один из классов презентных основ, сигматический аорист, ряд форм наклонений и производное спряжение; в синтаксисе - структура предложения с указанием взаимозависимости и места его членов, опреде­ля­е­мая так называемым законом Ваккернагеля (см. Ваккернагеля закон ); роль частиц и превербов; наличие полнозначного статуса у слов, позже превратившихся в служебные элементы; некоторые синтаксические черты первоначального аналитизма (с отдельными элементами «изолирующего» строя) и т. п.

Подобно тому как в течение более чем полуторавекового развития индо­евро­пей­ско­го языкознания понимание состава И. я. менялось обычно в сторону увеличения языков (так, перво­на­чаль­ное ядро - санскрит, греческий, латинский, герман­ский - расширялось за счёт кельтских, балтий­ских, славян­ских, позже албанского и армянского, уже в 20 в. - за счёт хетто-лувийских и тохарских и т. п.; впрочем, известны и противо­по­лож­ные случаи - исключение из числа индоевропейских языков грузинского или кави), оно не вполне стабильно и сейчас: с одной стороны, существуют некоторые языки, усиленно проверяемые на их возможную принадлежность к индоевропейским языкам (как этрусский или некоторые другие, ещё не дешифро­ван­ные языки), с другой стороны, сами индоевропейские языки в ряде построений выводятся из изолированного состояния (так, П. Кречмер считал И. я. родственными так называемому рето-тирренскому и возводил их к единому протоиндо­евро­пей­ско­му источнику). Теорию более глубокого родства индоевропейских языков предложил В. М. Иллич-Свитыч, подтвердивший на обширном материале фонетических и отчасти морфо­ло­ги­че­ских соответ­ствий родственные связи индоевропейского языка с так называемыми ностратическими , куда входят, по меньшей мере, такие большие языковые семьи Старого Света, как афразийская , уральская , алтайская , дравидская и картвельская. Обретение индоевропейского языка своей собственной языковой «сверхсемьи» позволяет наметить новые важные перспективы в изуче­нии их развития.

К индоевропейской языковой семье относят следующие группы языков:

1. Славянские (основные): восточные - русский, украинский, белорусский; западные - польский, чешский, словацкий; южные - болгарский, македонский, сербохорватский, словенский, старославянский.

2. Балтийские : литовский, латышский, древнепрусский (мёртв.).

3. Германские : английский, немецкий, нидерландский, африкаанс (в ЮАР), идиш, шведский, норвежский, датский, исландский, готский (мёртв.) и др.

4. Кельтские : ирландский, валлийский, бретонский и др.

5. Романские : испанский, португальский, французский, итальянский, румынский и др. языки, образовавшиеся на основе латинского языка.

6. Албанский .

7. Греческие : древнегреческий и новогреческий.

8. Иранские : афганский (пушту), таджикский, осетинский, курдский, авестийский (мёртв.) и др.

9. Индийские : хинди, урду, цыганский, непальский, санскрит (мёртв.) и др. исторически некоренные языки Индии, появившиеся в ней после прихода индоевропейцев.

10. Армянский .

11. Анатолийские (мёртв.): хеттский, лувийский и др.

12. Тохарские (мёртв.): турфанский, кучанский и др.

Предисловие журнала «Наука и жизнь» №12, 1992:

Теперь привыкли к той истине, что путь человечества, осознание им самого себя и мира вокруг себя с точки зрения вечности имеют не столь уж длинную историю. Многое еще предстоит узнать, открыть, увидеть по-новому. И все же, согласитесь, сейчас, в конце XX века, в крупные открытия не сразу даже и верится: по-обывательски мы где-то в глубине души считаем, что всем, чем можно удивить, нас уже удивили.

Совместный труд академика Тамаза Валериановича Гамкрелидзе и доктора филологических наук Вячеслава Всеволодовича Иванова «Индоевропейский язык и индоевропейцы», вышедший в двух томах в Тбилиси в 1984 году, стал предметом оживленных обсуждений коллег--профессионалов: громких похвал и острот критики.

В предельно сжатом виде идея новой гипотезы, выдвинутая лингвистами, такова: родина индоевропейцев - Передняя Азия, время формирования - рубеж V- IV тысячелетия. (На самом деле это не новая гипотеза, а попытка, с учетом нового исторического и лингвистического материала, подлатать старую теорию Марра о кавказской колыбели человеческой культуры, ближневосточной колыбели письменности и позднем происхождении славянской группы языков. Эта тенденция ощущается даже в рисунке древа языков в статье Гамкрелидзе - рисуя славянские диалекты в начале древа, что соответствует новым данным, авторы не дают привязки их к стволу, что позволяет оставлять поздние даты появления славянских языков, ранее производимых от литовского (балто-славянский) - Л.P.)

Этот фундаментальный труд (в нем более тысячи страниц) заставляет по-новому взглянуть на сложившиеся в науке представления о праязыке и протокультуре индоевропейцев, о локализации места их зарождения. Переднеазиатская теория происхождения индоевропейцев дает возможность «нарисовать» новую картину их расселения и миграций. Авторы новой теории вовсе не претендуют на обладание абсолютной истиной. Но если она будет принята, то в корне меняются все предполагавшиеся ранее траектории доисторических миграций носителей древнеевропейских диалектов, панорама происхождения и предыстории европейских народов. Если признать Переднюю Азию древнейшим очагом человеческой цивилизации, откуда культурные достижения человечества продвигались различными путями на запад и восток, то соответственно запад и восток Евразии будут восприниматься тоже по-новому: не как (или не только как) гигантское скопление многообразных диалектов, традиций, культур, но в известном смысле как единый культурный ареал, на территории которого зародилась и развивалась современная цивилизация человечества. Сегодня очевидно и другое - необходимы совместные усилия различных наук в изучении истории индоевропейцев.

Языкознание отличается тем, что располагает методом, позволяющим глубоко проникать в прошлое родственных языков, восстановить их общий источник - праязык семьи языков. (Это неправда. Современная индоевропеистика пока не располагала такими методами. О возможностях языкознания в этой области см. выше цитаты великого Мейе. До сих. пор это, к сожалению, было невозможно, если пользоваться только одними методами сравнительного языкознания. - Л.Р.) Сравнивая слова и формы, частично совпадающие по звучанию и значению, лингвистам удается реконструировать то, что, кажется, навсегда ушло, - как некогда звучало слово, получившее в дальнейшем в каждом из родственных языков разное произношение.

Индоевропейские языки - одна из наиболее крупных лингвистических семей Евразии. Многие из древних языков этой семьи давно исчезли.

Реконструкцией индоевропейского праязыка наука занимается уже два столетия, а нерешенных вопросов остается очень много. Хотя классическая картина индоевропейского праязыка уже была создана на рубеже XIX-XX веков, но после того, как были еще открыты неизвестные ранее группы индоевропейских языков, потребовалось переосмысление всей индоевропейской проблемы.

Самое большое значение для сравнительно-исторического языкознания имела осуществленная во времена первой мировой войны чешским востоковедом Б. Грозным дешифровка клинописных хеттских табличек (основная масса текстов X- VIII вв. до н. э., но есть среди них и отдельные таблички XIII-XVIII века, которые написаны на заимствованной знаковой системе аккадской письменности, что говорит о том, что язык этих поздних текстов подвергся существенной семитизации, и не может вследствие этого считаться праязыком местной пракультуры - Л.Р.) из древней столицы Хеттского царства Хаттусаса (в 200 км от Анкары). Летом 1987 года авторам статьи посчастливилось побывать на раскопках Хаттусаса (их ведет экспедиция немецкого археологического института). Исследователями открыта поистине целая библиотека клинописных документов, в ней, кроме хеттских текстов, обнаружены и клинописные таблички на других Древних индоевропейских языках - палайском и лувийском (палайский и лувийский диалекты хеттского содержат лишь слой индоевропейской лексики, а посему также носят следы завоева-тельской трансформации - Л.Р.) . К языку лувийских клинописных табличек близок расшифрованный уже в наше время язык лувийских иероглифических надписей Малой Азии и Сирии, большая часть которых составлена уже после крушения Хеттской империи (после 1200 г. до н. э.). Продолжением лувийского оказался ликийский язык, уже давно известный по надписям, сделанным на западе Малой Азии - в Ликии в античное время. Таким образом, в науку вошли две группы индоевропейских языков древней Анатолии - хеттская и лувийская.

Еще одна группа - тохарская была обнаружена благодаря находкам, сделанным учеными разных стран в Китайском (Восточном) Туркестане в конце XIX в. Тохарские тексты записаны одним из вариантов индийского письма брахми во 2-й половине I тысячелетия н. э. и представляли собой переводы буддийских сочинений, что сильно облегчило их дешифровку.

По мере изучения неизвестных ранее индоевропейских языков стало возможным проверить (как говорят специалисты по логике науки - «фальсифицировать») ранее сделанные выводы о древнем облике диалектов индоевропейского праязыка. На основе новых методов лингвистики исследованы возможные структурные типы языков, установлены некоторые общие принципы, обнаруживающиеся во всех языках мира.

И все же остаются нерешенные вопросы. Не было вроде оснований думать, что индоевропейский праязык по своей структуре отличался от всех уже известных нам языков. Но в то же время как объяснить, например, такое: в индоевропейском праязыке нет одной согласной, характеризовавшейся участием губ в ее произнесении (очень просто объяснить: к этому позднему времени, которое исследуется, язык, имеющий всего-лишь остаточный индоевропейский слой лексики, уже утратил в результате внедрения чужой письменности завоевателей свои родные губные звуки, вследствие чего правильнее было бы написать, что в "хеттском языке пока не нашли одной согласной, характеризовавшейся участием губ в ее произнесении", в то время как эта же мысль по отношению к праязыку является в существенной степени натяжкой, - Л.Р.) . Прежняя сравнительная грамматика предполагала, что этот как бы недостающий в системе звук (или крайне редко встречавшийся) мог быть охарактеризован как русское б. Однако структурная типология языков мира делает крайне маловероятным такое предположение: если в языке отсутствует один из губных звуков типа б или п, то менее всего правдоподобно, что этот звук - звонкий, как б - в русском. Из пересмотра характеристики этого звука следовал целый ряд новых предположений относительно всей системы согласных индоевропейского праязыка.

Выдвинутая нами еще в 1972 году гипотеза по этому вопросу, как и сходные предположения других ученых, в настоящее время оживленно обсуждается. От окончательного решения вопроса зависят более широкие выводы, касающиеся типологического сходства древнего индоевропейского языка с другими, с ним соседствовавшими языками.

Итоги изучения этих и других проблем нашли отражение и в нашем двухтомном исследовании «Индоевропейский язык и индоевропейцы» (Тбилиси, 1984 г.). В первом томе исследуется структура праязыка этой семьи: его звуковая система, чередования гласных, строение корня, древнейшие грамматические категории имени и глагола, способы их выражения, порядок грамматических элементов в предложении, диалектное членение индоевропейской языковой области. А вот созданный словарь индоевропейского праязыка (он опубликован во втором томе) дает возможность реконструировать древнюю культуру тех, кто говорил на этом языке.

Разрешение этой давно поставленной задачи требовалось еще и потому, что открытия диалектов, сделанные в последние десятилетия, значительно отодвинули назад время существования индоевропейского праязыка. «Нижней», то есть ближайшей по времени к нам, границей был рубеж III и II тысячелетий до н. э. Именно к этому периоду относятся наиболее ранние свидетельства о хеттском и лувийском языках: отдельные заимствованные из них слова (а также множество объясняемых на основе этих языков собственных имен) зафиксированы на клинописных табличках этого времени, происходящих из староассирийских колоний в Малой Азии. (Очень любопытный факт. Наиболее древние свидетельства о языке находятся в табличках ассирийских семитских завоевателей - "колонистов", прошедшихся от Египта до Армении. При всем уважении к специалистам такого ранга как Г. Гамкрелидзе и В. Иванов, нельзя не упомянуть мнение об их концепции замечательного исследователя индоевропейской проблемы В. Сафронова, автора книги "Индоевропейские прародины": "Локализацию индоевропейской прародины, предложенную Гамкрелидзе и Ивановым, нельзя принять, даже исходя из фактов и аргументации, приведенных самими авторами". - Л.P.) Но из этого следует, что оба языка древней Анатолии - хеттский и лувийский - обособились и развивались независимо друг от друга уже задолго до названного времени. А отсюда, в свою очередь, можно заключить, что выделение диалектов, лежавших в основе этих двух языков, из индоевропейского праязыка произошло не позднее IV тысячелетия до н. э. Такова «верхняя» (максимально удаленная от нас) граница возникновения индоевропейского праязыка.

С такой датировкой (не позднее III тыс. до н. э.) согласуются и недавно обнаруженные древнейшие свидетельства об отделении от других индоевропейских языков греческо-армяно--индоиранской языковой общности. К ней восходит и особый индоиранский язык, существовавший, по данным «архива» Хаттусаса, не позднее середины II тысячелетия до н. э. в государстве Митанни у юго-восточных границ Малой Азии. (Уже в то время этот язык отличался от древнеиндийского и древнеиранского.) Начиная с XV в. до н. э. известны древнейшие критомикенские тексты, написанные на особом греческом диалекте (они дешифрованы лишь в 1953 г.).

Все перечисленные древние индоевропейские языки, известные по самым ранним письменным текстам, были распространены в географически смежных областях Ближнего Востока от Митапни в Малой Азии до Южной Греции. Но этот вывод потребовал от нас новой географической локализации индоевропейской прародины.

ГДЕ ЖИЛИ ИНДОЕВРОПЕЙЦЫ?

Теперь, когда на основе лингвистической реконструкции создан словарь индоевропейского праязыка, можно с достаточной уверенностью описать и саму прародину индоевропейцев. Она представляла собой область с горным ландшафтом. (Выделено мной. Далее следует не описание прародины, а описание земли завоевателей в их терминах. - Л.P.) Об этом говорят как многочисленные обозначения высоких гор, скал и возвышенностей, так и наличие значимых для мифологии названий горного дуба и ряда других деревьев и кустарников, растущих в высокогорных местностях. Согласуются с ними и данные восстановленных мифологических текстов о горных озерах и стремительных реках, берущих начало в горах. Такая картина праиндоевропейского ландшафта едва ли может характеризовать равнинные районы Европы. Значительных горных массивов нет там, где до сих пор часто помещали прародину - в Восточной Европе или в Северном Причерноморье.

В словаре индоевропейского праязыка есть слова, обозначающие березу, бук, граб, ясень, осину, иву или ветлу, тис, сосну или пихту, грецкий орех, вереск, мох. Такой ландшафт мог быть где-то в сравнительно более южных областях Восточного Средиземноморья (в широком смысле слова, включая и Балканы, и северную часть Ближнего Востока).

Отталкиваясь от древнейших терминов, нетрудно установить, что у древних индоевропейцев было развитое земледелие и скотоводство. Это отразилось в общих названиях домашних животных (коня, осла, быка, коровы, овцы, барана, ягненка, козла, собаки, свиньи, поросенка и т.д.), продуктов скотоводства, терминов, связанных с пастушеством. Любопытно, что в хеттских и авестийских текстах и юги называются древним индоевропейским обозначением пастуха *wes-tor-o-s. (Общеиндоевропейское обозначение пастуха - pas-tor от глагола "пас-ти". - Л.Р.) Совершенно определенно в пользу ближневосточного ареала свидетельствуют и реконструируемые названия сельскохозяйственных растений (ячменя, пшеницы, льна), плодовых деревьев (кизила, яблони, вишни, тутового дерева и винограда) и многих земледельческих орудий и действий, связанных с обработкой земли (в Европу все эти орудия проникли из переднеазиатского ареала значительно позднее). А вот что касается культурного винограда, то он происходит, как было установлено еще академиком Н. И. Вавиловым, из закавказского западно-азиатского центра. (Кстати, согласно обширнейшей классификации Вавилова, а также с учетом основных сельскохозяйственных терминов индоевропейскую прародину можно связать с центром одомашнивания растений в юго-западной Азии.) В пользу ближневосточной прародины говорят земледельческие термины, также слова, связанные со скотоводством на территории, простирающейся к югу от Балкан до Иранского плоскогорья. (В более северных областях Европы такие культурные растения, как ячмень и пр., становятся преобладающими лишь к концу II - началу I тысячелетия до н. э.)

Для определения индоевропейской прародины едва ли не решающее значение имеет терминология колесного транспорта.

В индоевропейском праязыке встречаются названия колесных повозок (колесниц) и их деталей (колеса, оси, упряжи, ярма, дышла). Называются способы выплавки металла (бронзы), необходимого для изготовления колесных повозок. Тягловой силой была домашняя лошадь. Весь этот комплекс данных ограничивает территорию от Балкан до Закавказья, Иранского плоскогорья и Южной Туркмении.

Начало изготовления колесных повозок, как и одомашнивание лошади, датируется временем около IV тысячелетия до н. э. Очагом распространения колесниц признается ареал от Закавказья до Верхней Месопотамии и района между озерами Ван и Урмия. В древней Месопотамии обнаруживается и наиболее близкая аналогия индоевропейскому погребальному обряду, использующему колесницу. Судя по достаточно подробным описаниям царского погребального ритуала в древнехеттских текстах и совпадающим с ними данными индийских «Вед» («Ригведы» и «Атхарваведы»), умерший изображался подобием «макета» или «куклы», которая и занимала подобающее ему место на колеснице. У разных индоевропейских народов (в частности иранских) долго сохранялись обычаи использования антропоморфных (человекоподобных) фигур в погребальном обряде, где эти фигурки как бы замещают человека.

Из ближневосточной области колесные повозки в III-II тысячелетиях до н. э. распространяются на Балканы, в Центральную Европу, Северное Причерноморье, Волго-Уральский район.

Водный транспорт, реконструируемый на основе индоевропейских названий судна, и плавание на нем с помощью весел в IV-III тысячелетиях до н. э. были известны на Ближнем Востоке, в частности в Месопотамии и прилегающих к ней областях.

Доводы в пользу древнеближневосточной локализации территории распространения индоевропейцев, извлекаемые из словаря их языка, согласуются и с аргументами другого рода. Мы имеем в виду праязыковые контакты индоевропейского с семитским и картвельским (южнокавказским) языками. В этих трех праязыках выделяются буквально словарные слои заимствованной лексики (например, семитские по происхождению названия домашних животных и культурных растений используются в индоевропейском). (выделено мной - Л.Р.)

В этих трех семьях языков обнаруживаются и удивительные структурные сходства. Так, например, предпринятый нами и поддержанный многими другими учеными пересмотр характеристик индоевропейских согласных привел к выводу о существовании в индоевропейском праязыке категории глоттализованных согласных (произносимых при образовании дополнительной смычки в области гортани) того же типа, что и в пракартвельском, и в прасемитском. Это явление можно объяснить лишь контактами. (Или семитским завоеванием, но хеттов, а не всех индоевропейцев, на которых эти выводы распространять нельзя - Л.Р.) (Уже после выхода в свет нашей книги обнаружилось сходство с живыми северокавказскими языками еще трех мертвых языков - хаттов (хат-ти), хурритов и урартов, прародину этих языков соответственно ищут к югу от Кавказа; эти же лексические контакты могут рассматриваться как еще одно подтверждение переднеазиатской локализации индоевропейской прародины.) Такие связи весьма обширны. Особенно показательны названия двух культурных растений - «виноград, вино» индоевропеиск. woi-no, * wei-no от индоевропейского корня * wei, семитск. * wajnu-, египетск. wns, картвельск. * gwin, xammu win) и «яблоко, яблоня» (индоевропеиск. * sawi, картвельск. * wasl, xammu * wasi). Они характерны для юго-западного центра одомашнивания по Вавилову), что, в свою очередь, снимает допущение о наличии индоевропейской прародины на Балканах или к северо-востоку от них. (Это не так. См. книгу В. Сафронова "Индоевропейские прародины" - Л.Р.)

Вывод о переднеазиатской прародине индоевропейцев подтверждают также заимствования в индоевропейском праязыке из других древних языков Ближнего Востока - шумерского, египетского, эламского.

На основании сопоставления разных доевропейских традиций очевидно, что индоевропейская протокультура и социальные отношения древнейшего индоевропейского общества относятся к кругу древневосточных цивилизаций. (Подтверждения тому есть и в самом типе индоевропейской мифологии (хеттской), он близок к переднеазиатской мифологии, конкретным мифологическим образам и сюжетам (захватчиков?).)

КАК РАССЕЛЯЛИСЬ ИНДОЕВРОПЕЙЦЫ

Локализация индоевропейской прародины в Передней Азии полностью меняет картину первоначальных путей переселения по Евразии племен - носителей индоевропейских диалектов. Можно предположить относительно небольшие смещения в южном направлении носителей хеттского, лувийского и других анатолийских диалектов из этой первоначальной территории, которая предположительно близка к области между районами озер Ван и Урмия. Из прагреческо-армяно-индоиранской группы относительно далеко выделились носители праармянского диалекта, достаточно рано они начинают взаимодействовать с хуррито-урартскими племенами. Следы древнейшего пребывания носителей греческих диалектов на территории Малой. Азии (через которую они постепенно продвигались на запад к Эгейскому морю) прослежены в недавно открытых многочисленных древних заимствованиях греческого из картвельского диалекта (схема "заимствования" та же, что и для хеттов - Л.Р.) .

Весьма интересно то, что к их числу принадлежит одно из греческих названий «руна» (гомеровск. koas), известное в архаическом написании уже в микенском, греческом. Два других древних названия руна по-гречески тоже свидетельствуют о пребывании носителей греческих диалектов до их прихода в Грецию на Ближнем Востоке (в частности в Малой Азии): греческое byrsa - «руно, шкура» заимствовано еще во II тысячелетии до н. э. из хеттского kursa - «руно, божество Руна, символ Бога-защитника»; многое в хеттских обрядах, во время которых шкуру барана вешали на дерево, напоминает миф об аргонавтах, что заставляет считать греческие предания о Колхиде отражением реальных исторических переселений греков в глубокой древности.

В 1987 году нам довелось на раскопках в Хаттусасе (Анатолия) держать в руках недавно найденную археологом П. Неве клинописную табличку, где записан хурритский мифологический рассказ об охотнике. «Шкура» животного, судя по хеттскому переводу, в этой же двуязычной табличке по-хурритски называется ashi-.

Несомненно, что к этому же слову должно восходить и заимствованное греческое гомеровское askos - «кожа, шкура, снятая с освежеванного животного, мех, курдюк». Все три приведенных греческих названия «руна» подтверждают предположение о том, что и греческие предания о руне связаны с древними малоазиатскими путешествиями прагреческих племен. Во время существования Хеттской империи в середине II тысячелетия до н. э. хетты жили по соседству с морской державой Аххиява. По-видимому, ее населяли предки гомеровских ахейцев, к тому времени переселившиеся уже из области на западе Малой Азии на острова Эгейского моря.

Хетты взаимодействовали в это же время и с митаннийцами, язык которых, как и греческий, восходит наряду с армянским языком к прагреческо-армяно-арийской диалектной общности. Очевидно, на севере Передней Азии в середине II тысячелетия до н. э. говорили на нескольких древних индоевропейских языках - хеттском, лувийском, греческом, митаннийском, арийском.

Две группы носителей индоиранских языков с территории их первоначального обитания в Передней Азии около II тысячелетия до н. э. переселились на восток. Одна осела в горах Нуристана и была, по существу, впервые описана в XX веке. Н. И. Вавилов был одним из первых европейских путешественников, посетивших Нуристан. В своем большом сочинении об Афганистане и в посмертно изданной книге «Пять континентов» он отметил сохранение в нуристанских языках «оригинальных реликтов» (Н. И. Вавилов. Пять континентов. М., 1987). В нуристанских («кафирских») языках сохранены некоторые черты, свойственные звуковой системе индоиранских (арийских, как индоиранцы сами себя когда-то называли) языков в самый ранний период их существования.

Другая группа индоиранцев, шедшая на восток более южными путями, говорила на диалекте, давшем начало современным индоарийским народам. Самая ранняя форма древнеиндийского языка известна по сборникам священных гимнов «Вед», из которых наиболее древним признается «Ригведа». В гимнах «Ригведы» упоминается и доиндоевропейское население. Население долины Инда погибло во II тысячелетии до н. э. в основном от наследственных недугов, вызванных тропической малярией. Малярия приводит к появлению мутантных гемоглобинов, вызывающих различные формы наследственно передаваемой анемии. Одно из сопутствующих генетических следствий тропической малярии - порозный гиперостоз, деформирующий кости и череп. Во всех костных останках III-II тысячелетий до н. э., найденных в городах протоиндийской культуры, обнаруживаются следы этого наследственного заболевания. Судя по тому, что пришлые индоевропейские (индоарийские) племена не вымерли от этого заболевания, они обладали врожденной иммунной защитой от него. (В следующем Приложении убедительно показано, что вымирают от малярии кочевники-горцы, а не индоарийские племена. См. также комментарий Т. Елизаренковой к "Ригведе". - Л.P.) Это было возможно только в том случае, если до прихода в Индию они обитали в таких малярийных местностях, где на протяжении многих поколений складывались генетические иммунные механизмы защиты от этой болезни.

Судя по результатам новейших антропологических обследований современного населения Индии, до настоящего времени (спустя три с лишним тысячи лет после прихода в Индию индоариев) продолжают ощущаться последствия иммунных различий между разными этническими группами, смешению которых препятствовали кастовые правила заключения браков. Одни кастовые (и особенно внекастовые) группы в значительно меньшей степени страдают наследственными заболеваниями (напр., цветовой слепотой), чем другие.

Привлечение биологических (в частности иммунологических) соображений оказалось в нашей работе необходимым подспорьем при исследовании путей, которыми индо-иранцы шли в Индию. Наличие у них иммунной защиты от малярии объяснимо, если принять за начало движения Переднюю Азию: доарийцев в Индии с теми, кто жил до греков в Греции, судя по раскопкам в Лерне, объединяет общая болезнь - порозный гиперостоз.

В противном случае - если полагать, что индоиранцы (в том числе и предки индо-ариев) пришли в Индостан из северных областей Средней Азии (что до недавнего времени предполагалось многими учеными), остается необъясненным наличие у них иммунитета от малярии.

Согласно нашему предположению, иранские племена, отделившиеся от митаннийских арийцев, а также от групп, ушедших на восток, двинулись в Среднюю Азию с территории переднеазиатской прародины вместе с другими группами носителей индоевропейских диалектов. Они разбились на два потока - тех, которые позднее дали начало западной, или «древнеевропейской», группе, и тех, к которым восходят тохарские языки. Тохары сперва прошли дальше на восток, что подтверждают и многочисленные китайские источники. Есть целая группа слов, во многом объединяющих тохарский язык даже с... корейским! К этим сведениям довольно долго предпочитали относиться как к какому-то недоразумению, ошибке. Но никакой ошибки нет.

История тохар предстает теперь в новом свете благодаря посмертно опубликованной статье замечательного английского востоковеда Хеннинга. Он впервые установил вероятность того, что предки тохар обитали на древнем Ближнем Востоке (мы познакомились с этой публикацией Хеннинга, согласующейся с нашими гипотезами, уже после выхода в свет нашей книги). По мысли Хеннинга, это были племена, выступающие в древне-ближневосточных источниках III-II тысячелетий до н. э. под именем кутиев (гутиев). Хеннинг, в частности, предположил, что название «кутиев» родственно позднейшему «кучанскому» («тохарского Б») языку города Кучи, где обитали носители этого языка. В именах кутийских правителей найдены формы, по окончаниям и корням сближающиеся с позднейшими тохарскими и вместе с тем имеющие явный древний индоевропейский характер. То немногое, что можно узнать о языке кутиев на основании месопотамских источников, говорит в пользу предположения Хеннинга, считавшего, что из области возле озера Урмия (почти с территории индоевропейской прародины в нашем понимании) «прототохары» двинулись через Иранское плоскогорье в Среднюю Азию, а оттуда - в Восточный Туркестан.

На чем основано это наше предположение? Прежде всего на том. что во всех этих диалектах есть общие слова. К их числу относится и слово «лосось», ему одно время придавалось большое значение, ибо это слово служило аргументом в доказательстве североевропейской прародины индоевропейцев - ведь в Европе лосось водится только в реках, впадающих в Балтийское море. Однако лососевые есть на Кавказе и в Аральском море, и тогда становится объяснимым наличие этого названия в прототохарском (в позднейшем тохарском - просто «рыба»). Среди слов, общих для тохарского и древнеевропейских диалектов, есть термины, указывающие на возможное существование единого племенного союза, объединявшего носителей этих индоевропейских диалектов во время их совместных переселений через Среднюю Азию.

Среди «частных» аспектов индоевропейской проблемы обращает на себя внимание вопрос (точнее - вопросы) о сфере распространения того или иного древнего индоевропейского диалекта. Эта сфера огромна - вся основная территория Центральной Азии и часть Европы вплоть до Северного Причерноморья. Пути же распространения языков и диалектов не всегда и не во всем были одинаковы: в одном периоде эти пути могли идти с востока на запад, в другом - наоборот. Более 70 лет назад известный американский лингвист Сепир наметил в историческом языкознании такой принцип: первоначальная территория возникновения некоей языковой семьи позднее характеризуется очень большой диалектной дробностью. Характерный пример - языки банту, занимающие огромную часть Экваториальной и Южной Африки, и бантоидные языки, причем последние находятся к северу от собственно банту, занимая меньшую территорию, но отличающиеся большей языковой дробностью. Это и есть древняя область, откуда когда-то распространились языки банту.

СКОЛЬКО БЫЛО ПРАРОДИН ИНДОЕВРОПЕЙЦЕВ

С известным основанием их было две. После переселения в Северное Причерноморье носители будущих «древнеевропейских» диалектов на протяжении некоторого времени жили в рамках единой социальной организаций. Разумеется, с нашей точки зрения. Северное Причерноморье было второй прародиной только для кельто-италийского, иллирийского (некогда весьма важного для истории многих стран Европы, но сохранившегося лишь в малом числе надписей и в собственных именах), германского, балтийского и славянского, а также и для контактировавших с ними восточноиранских (скифских) диалектов.

Отсюда в течение двух тысячелетий (с III по I тысячелетие до н. э.) они постепенно расселялись по Европе, что сказывается и в смене соответствующих археологических культур.

Коснемся в этой связи и древнеевропейской проблемы. В балто-славянском языке имеется целый ряд общих изоглосс: балто-славяно-тохарских и балто-славяно-германо-тохарских. Проблема связи балто-славянского с древнеевропейским, с одной стороны, и с тохарским - с другой, - это проблема диалектного континуума, дальнейшему развитию которой, возможно, тоже помогут наши наблюдения. Исследования последних лет выявляют все больше и больше общих изоглосс, объединяющих балтийский и славянский. Следует, по-видимому, признать, что существовало балто-славянское единство, ибо в противном случае такие изоглоссы трудно будет объяснить. Между прочим, не так давно были проведены лексикостатистические подсчеты, по которым получается, что праславянский и прусский примерно в равной мере близки к восточнобалтийскому диалекту (проще говоря, к литовскому и латышскому) . (Подчеркнуто мной - Л.Р.)

В нашей и западной научной литературе на протяжении последних лет оживленно обсуждается вопрос о правомерности гипотезы американского археолога Марии Гимбутас или, правильнее, Гимбутене (так пишут эту фамилию в Литве), которая полагает, что археологические культуры бронзового века волжско--уральских степей, называемые в ее трудах «курганными» (многие наши археологи предпочитают более узкий термин - «древне-ямная культура»), оставлены индоевропейцами. Носители древнеямной культуры - скотоводы, в обществе которых уже заметно социальное расслоение. Их движение из волжско--уральских степей М. Гимбутас соотнесла с волнами индоевропейского населения, шедшего с востока в Европу. Мы полагаем, что была лишь часть индоевропейцев, пришедшая в Европу через Среднюю Азию с Ближнего Востока...

Но пока исследования ведутся в значительной мере разрозненно, так сказать - «по ведомствам». Нужны не только планомерные исследования, но и максимальное - насколько это возможно - объединение усилий лингвистов, антропологов, археологов, а также специалистов в области палеографии, палеоботаники, палеозоологии. Необходимо при этом соблюдать последовательность в такого рода совместных работах, то есть начинать с более близких нам по времени проблем, а уже от них осуществлять ретроспективный переход к более дальним проблемам, образно говоря, идти вспять.

Прежде всего следует внимательно изучить пути расселения отдельных групп индоевропейцев, носителей отдельных диалектов общеиндоевропейского праязыка. Большие перспективы для совместных конкретных работ видятся в области изучения серии многократных и многовековых финно-угорско--иранских контактов. Здесь, например, было бы весьма интересно проанализировать металлургические термины. Тема уральско--индоевропейских контактов вообще должна стать предметом систематической совместной работы лингвистов и археологов, причем работы именно постоянной, а не сиюминутной.

В Институте славяноведения и балканистики АН СССР совместные исследования лингвистов и археологов по изучению погребальных обрядов и погребальных текстов внесены в научные планы на длительный срок.

Совместные исследования должны помочь максимально точно определить пути, по которым носители каждого из индоевропейских диалектов пришли в те места их обитания, где их «застала» письменная история. Только стройное объяснение путей движения каждого из диалектов даст окончательное доказательство (или опровержение, во что, впрочем, мы категорически не верим) предполагаемой картины индоевропейской прародины и миграций племен, из нее расселившихся.

Намеченная в нашей книге схема индоевропейских миграций должна быть подтверждена и соответствующими археологическими фактами. Для проверки наших лингвистических реконструкций их следует сопоставить с аналогичными археологическими реконструкциями. Без совместно проверенных и перепроверенных данных по пространственно-временному участку истории Передней Азии мы не можем окончательно сказать, какая конкретная археологическая культура могла быть соотнесена с индоевропейским праязыком и его носителями, а также с движениями носителей отдельных диалектов. Надеемся, что обществоведческие науки подключатся к решению поставленных лингвистами вопросов. Отпета на них настоятельно требует псе многообразие запутанных проблем археологии и ранней истории Передней и Средней Азии.

При обнаружении формально-смыслового сходства между двумя или несколькими языками, т.е. сходства в двух планах одновременно, как означающих, так и означаемых знаков этих языков, естественно встает вопрос о причинах возникновения такого сходства в знаках различных языков. Исходя из тезиса об ограниченности произвольности знака, такое формально-смысловое совпадение знаков различных можно было бы истолковать как факт случайного совпадения двух или более знаков различных языков. Вероятность гипотезы о случайном совпадении для объяснения такого сходства будет уменьшаться в соответствии с увеличением количества языков, в которых обнаруживаются такие сходные знаки, и в еще большей степени с увеличением количества знаков в этих языках, обнаруживающих такие сходства или совпадения. Другой более вероятной гипотезой для объяснения подобных совпадений в соответствующих знаках двух или более языков должно считаться объяснение этого сходства историческими контактами между языками и заимствованием слов из одного языка в другой (или в несколько языков) либо в оба эти языка из третьего источника. Сравнение языков, ориентированное на установление закономерных фонемных соответствий, должно привести логически к реконструкции той языковой модели, преобразование которой в разных направлениях и дало нам исторически засвидетельствованные языковые системы. [ Нерознак, 1988: 145-157]

Сегодня чаще всего считают, что область первоначального или достаточно раннего распространения носителей индоевропейского языка простиралась от Центральной Европы и Северных Балкан до Причерноморья (южнорусских степей). Вместе с тем некоторые исследователи полагают, что начальный центр иррадиации индоевропейских языков и культур лежал на Ближнем Востоке, в близком соседстве с носителями картвельских, афразийских и, вероятно, дравидийских и урало-алтайских языков. Следы этих контактов дают основание для выдвижения ностратической гипотезы.

Индоевропейское языковое единство могло иметь своим источником либо единый праязык, язык-основу (или, вернее, группу близкородственных диалектов), либо ситуацию языкового союза как итога конвергентного развития ряда первоначально различных языков. Обе перспективы в принципе не противоречат друг другу, одна из них обычно получает перевес в определённый период развития языковой общности.

Отношения между членами индоевропейской семьи из-за частых миграций беспрерывно менялись, и поэтому принятая ныне классификация индоевропейских языков должна корректироваться при обращении к разным этапам истории этой языковой общности. Для более ранних периодов характерна близость языков индоарийских и иранских, балтийских и славянских, менее заметна близость италийских и кельтских. Много общих черт есть у языков балтийских, славянских, фракийского, албанского с индоиранскими, а италийских и кельтских -- с германскими, венетским и иллирийским.

Основные признаки, характеризующие относительно древнее состояние индоевропейского языка-источника:

1) в фонетике: функционирование [е] и [о] как вариантов одной фонемы; вероятность отсутствия у гласных на более ранней ступени фонематического статуса; особая роль [а] в системе; наличие ларингальных, исчезновение которых привело к оппозиции долгих и кратких гласных, а также к появлению мелодического ударения; различение смычных звонких, глухих и придыхательных; различие трёх рядов заднеязычных, тенденция к палатализации и лабиализации согласных в определённых позициях;

2) в морфологии: гетероклитическое склонение; вероятное наличие эргативного (активного) падежа; относительно простая падежная система и более позднее появление ряда косвенных падежей из сочетаний имени с послелогом и т.п.; близость номинатива на -s и генитива с тем же элементом; наличие «неопределённого» падежа; противопоставление одушевлённого и неодушевлённого классов, давшее начало трёхродовой системе; наличие двух серий глагольных форм, приведшее к развитию тематического и атематического спряжения, переходности/непереходности, активности/ инактивности; наличие двух серий личных окончаний глагола, ставшее причиной дифференциации настоящего и прошедшего времени, форм наклонения; наличие форм на -s, приведшее к появлению одного из классов презентных основ, сигматического аориста, ряда форм наклонений и производного спряжения;

3) в синтаксисе: взаимозависимость мест членов предложения; роль частиц и превербов; начало перехода ряда полнозначных слов в служебные элементы; некоторые начальные черты аналитизма.