Стас стал жертвой рейдерского захвата своего с братом предприятия в 2001 году. Стас по первому образованию актер, закончил Щуку , по второму филолог. В 90-х Стас акционировал крупное внешнеторговое объединение. Основным активом было здание в на Новослободской. Контора обросла различными структурами, открыл банк. Он жил тогда на широкую ногу, и большую часть времени находился в Германии.
Рейдеры действовали жестко, используя знаменитых «оборотней в погонах» Ганеева – Самолкина. Предъявленные Стасу обвинения касались особо тяжких статей связанных с убийствами. Им с братом вменили 19 эпизодов взрывов, убийств, и покушений. Совокупно это тянуло на пару пожизненных. Система организована так, что даже после того, как оборотней самих посадили, никто из посаженных ими, домой не так и не вернулся. Уголовное дело братьев Симоновых было цинично сфабриковано, на них повесили все нераскрытые «глухари». Эта гнилая конструкция в суде почти вся развалилась, но машина обратного хода не дает, и два эпизода им все равно вменили. Проворачивается механизм, только в одну сторону. Всем был понятен бред, все сочувствовали, но получил он 14 лет.
Нагло, цинично, вели себя прокуроры, слеп, был судья. То, что прошел тогда Стас, даже и не снились нынешним «Эховским» либеральным хомякам, называющих себя «борцами с режимом Путина». Сегодняшние крикуны, провоцирующие тупую правоохранительную систему, играя в героев, очевидно даже не понимают, с чем они играют. Некоторые правда уже «вкусили » прелести, поняв с чем столкнулись, некоторые на пороге этого . Сейчас «борцы» в пулеметном режиме пишут чистосердечные признания и показания друг на друга. Глупо здесь говорить, что их пытают, или применяют к ним секретные сыворотки, все намного проще; они увидели глупую и мощную машину, они поняли, что на них летит огромный ржавый поезд без тормозов. К ним у меня сочувствия почти нет, глупость в данном клиническом случае можно вылечить только колуном.
Стас Симонов освободился в прошлом году из мест лишения свободы. Отсидел 9 с лишним лет, были на его пути тюрьмы, этапы, зоны, исправительные учреждения. На днях мы увиделись «попить чайку». Стас неожиданно за беседой предложил мне написать предисловие к его новой книге с названием «Как выжить в современной тюрьме» . Проект книги, оказался очень любопытным и выглядел какой-то странной смесью методички для первохода и сборника тюремных баек. На удивление кропотливо автор составил словарь современного тюремного жаргона. Словарь этот явил собой некую смесь современного гопниковского сленга, городского жаргона, и блатного тюремного языка. В современном тюремном оказалось на удивление много наркоманских, обиходных словечек, даже слов из интернетовского сленга.
Байки то понятно, а словарь то жаргона зачем?
Язык это живой организм, он живет и трансформируется. Жаргон меняется, скорость изменений колоссальная, он развивается. Насколько были точны некоторые выражения, понятия; более емко и точно не определишь. Жалко было терять такой материал, вот все и записал.
Он явно был доволен работой, и с удовольствием рассказал в который раз про тюрьму с сумой. «Раскрыл тайну», что обычно в тюрьму никто никогда не собирается. Рассказал, что попав в тюрьму первый раз, человек испытывает мощный шок, а в особенности страдает «sapiens культурный».
Постоянному посетителю сумрачных учреждений эта книга в принципе не нужна, человеку, который думает, что никогда туда не попадет, тоже. Всем остальным все, что я написал, будет очень полезно. Летные инструкции пишутся кровью, здесь все не так кроваво, но опыт в тюрьме приобретается здоровьем и годами жизни, я просто делюсь опытом!
Я относился раньше не очень серьезно к его эпистолярным потугам, но поменял мнение. В книге сконцентрирована грусть нынешней действительности, и соль печального настоящего России. Удивительно, как она просвечивает современные Российские реалии, словно аппаратом инженера Гарина , и им же ее жжет. Не знаю, как удастся издать моему другу книгу, но жалко, если не издаст.
Познакомившись с этой историей начинаешь понимать, что Россия больна, и больна она системно. Думается, что если эту болезнь в ближайшее время не локализовать, то эта раковая опухоль дожрет страну, и сможет даже завалить даже существующий строй. Народ знает, что реальная коррупция в органах прокуратуры и полиции в современной России просто колоссальна. Все знают, что большинство полицейских и прокурорских начальников свои должности покупают или получают под задачи или обязательства.
А когда правоохранитель покупает полицейскую или прокурорскую должность, то выполняя взятые на себя обязательства, он не остановится ни перед чем, а вложенные в дело деньги будут возвращаться преумноженными. Кажется ужасным, но это стало бизнесом. Суды в данном случае являются прачечной, и в свою очередь просто встроены в тотальную систему. В процессе судебного следствия суд зачастую просто обслуживает обвинение. Судья, в процессе своей деятельности начинает понимать «правила игры» и не имеет возможности опровергнуть обвинение и оправдать подсудимого. Это в итоге даже может стоить ему карьеры, а карьера судьи напрямую зависит от «правильности» вынесенных приговоров. Если обвиняемый все же попал в уголовный суд, то с вероятностью 99 % ему уготована дорога только в одном направлении – изучать прелести пенитенциарной системы. Говорить о том, что в современном Российском суде можно доказать свою невиновность, а потом пойти домой, значит быть очень наивным человеком. В лучшем случае судья даст «за отсиженным» или на пару месяцев больше отбытого уже срока. Это на современном языке судей означает, что вы невиновны. А обычном случае, вы поедете в зарешеченном, вагоне имени знаменитого Российского премьера , изучать просторы Родины, но уже внутри системы, и вероятно в не очень приятной компании.
Книга мемуаров фронтового разведчика не совпадает с пафосом официальной историографии
Николай Коваленко. Пишу только правду...: Воспоминания . Подготовка к печати Н.Н. Ченковой и Ф.М. Ченкова. – М.: Новое литературное обозрение, 2016. 200 с.: ил.
Может быть, самое неожиданное в этой книге – что написал ее человек, биография которого выглядит совершенно советской. Да, деда раскулачили, дядю сослали, но сам Коваленко с 1940 года учился в Таллинском военном пехотном училище, во время Великой Отечественной служил офицером в разведке, в отставку вышел подполковником. После работал в Карелии, заведовал светокопировальной мастерской, был завхозом землеустроительной экспедиции и замдиректора стадиона.
Факты биографии не передают умонастроения. Коваленко рос в крестьянской семье, где все трудились от зари до зари. Разрушение привычного уклада – ключевая драма всей его жизни.
Раскулачивание – не просто трагедия России ХХ века, это решающее событие в потере страной своей идентичности. Автор не поможет понять природы этого жестокого, лишенного всякого смысла саморазрушения: «Шел 1931 год. Наш поселок Константиноградский с географической карты района исчез. В этом году исчезли и другие хутора и поселки, жителей которых – крестьян – или раскулачили и изгнали из поселков, или вывезли в отдаленные края. Так, в километрах десяти от нашего поселка находился поселок Дубовое. Он имел такое название, видимо, потому, что рядом с ним стояла красивая дубовая роща. В поселке жило около десятка крестьянских семей, переехавших сюда с Украины в 1902–1906 годах.
Крестьяне имели добротные дома с резными украшениями, крытые железом, а не соломой, как у моего деда. Они имели прекрасные сады, держали пчел, сеяли ячмень, овес и откармливали скот для себя и для сдачи государству. Они держали овец, коз и много разной птицы. Некоторые, в том числе и мой дед по материнской линии – Иван Никитович Коваль, вырабатывали голландский и швейцарский сыр. Всех жителей поселка Дубовое в 1930 году раскулачили. У них отобрали дома, скот, все недвижимое имущество, а их, всех крестьян, из поселка просто изгнали. Ни одну семью в Сибирь или на Север не выслали». Но многих высылали.
В книге много писем Коновалову от семьи Рыбок, жившей в том же Новохопёрске Воронежской губернии, где прошло детство автора (из этой семьи была родом жена дяди Василия, расстрелянного в 1938 году). В них – воспоминания о раскулачивании (активистами выступали в основном местные бездельники и голодранцы) и насильственном переселении на Север, где погибли многие высланные.
«30 марта 1930 года ссыльных загнали в вагоны, в которых имелись двухъярусные нары, чугунная печка и ведро для отправления естественных надобностей… Проверяли наличие высылаемых в вагонах. И тут оказалось, что в списках высылаемых нет дочери Николая Кузьмича, пятнадцатилетней Ани. Ей было предложено остаться на месте. Она отказалась и поехала вместе со всеми». Трудно было ожидать другого решения от крестьянской девочки, чью семью увозят неизвестно куда, а ей предлагают остаться одной у разоренного дома. Но чем-то эта история напоминает издевательское предложение, сделанное 14 лет спустя Янушу Корчаку, когда нацисты отправляли его воспитанников в концлагерь, а его самого были готовы оставить на перроне. Конечно, он сел в вагон.
Жена дяди Василия описала автору свою жизнь в Долинском концлагере неподалеку от Караганды – она была сослана туда без суда и следствия как член семьи изменника родины. Сексуальное насилие и домогательства со стороны сотрудников НКВД считались нормой, в обмен на принуждение предлагалось смягчение режима: «В концлагере находилось множество молодых красивых девушек и женщин. Многие из них сожительствовали с энкавэдэшниками, удовлетворяя их половые страсти, получая за это более легкую работу и дополнительный кусок хлеба. Антонина Николаевна в одном из писем рассказывала:
“Все энкавэдэшники, от охранника до начальника лагеря, имели своих наложниц, а некоторые начальники по две и по три бабы. На территории лагеря имелся дом из четырех комнат и кухни. В каждой комнате стояли кровать, столик, тумбочка и два стула. Его называли домом для случек. Этот дом никогда по ночам не пустовал. В нем останавливались приезжавшие высокопоставленные чиновники КУЛАГа (Карагандинского управления лагерей). В их распоряжение предоставлялись молодые красивые женщины-лагерницы. Они, несчастные женщины, проводили ночи с чиновниками НКВД, удовлетворяя их половые потребности”.
Наверное, поведение этих коммунистов не обсуждали на партсобраниях, жены не писали на них заявление в профком. Более того – “если какому-либо чиновнику чем-то не понравилась красотка, проведшая с ним ночь, ему на следующую ночь направляли еще более молодую другую женщину. И женщины с охотой и радостью шли в этот дом. Они знали, что там их накормят, напоят и они проведут время с мужчинами, по которым уже давно истосковались их души, с настоящими мужчинами, которые удовлетворят сполна их женские потребности, да еще, может быть, дадут более легкую работу. Их направляли работать поварами, кладовщиками, секретарями-машинистками, бухгалтерами, счетоводами и уборщицами в управление лагеря и на другие чисто женские работы. Эти женщины были расконвоированы и свободно ходили по лагерю. И всем было хорошо: и этим женщинам, и энкавэдэшникам, которые даже днем уводили своих наложниц в дом для приезжих и там получали от них полное удовлетворение своих плотских потребностей. Николай Андреевич, поверьте мне, что я пишу только маленькую правду того, что было и что творилось в нашем лагере. Ведь каждый начальничек, а то и простой охранник имели по две и по три женщины, многие из которых рожали детей. И дошло до того, что при лагере построили родильное отделение, лазарет и детский дом, которые существуют и сегодня. Некоторое время тому назад этот лагерь заключенных женщин по политическим мотивам был перепрофилирован в женский лагерь уголовных преступниц. Порядки в лагере те же, что были и при моем отбывании пятилетнего срока заключения. Уголовные преступницы так же, а может быть, еще больше, рожают детишек, произведенных мужчинами в форме НКВД. (…)”.
Я к этому письму Антонины Николаевны добавлю лишь строки из письма ее дочери Нелли Васильевны, полученного мною в 1994 году. Она пишет: “Когда я приезжала с маленьким Володей в 1957 году в ЦПО (в Долинку), мимо нас ходили под конвоем женщины-уголовницы, недалеко от мамы был большой детский городок, довольно большой, где жили маленькие детки, которые рождались от этих женщин. Позже этот городок ликвидировали, зэков тоже. Я туда заходила, когда были еще детки. Очень чисто, ухоженные кроватки, уютно”.
Слава богу, что энкавэдэшники беспокоились и заботились о произведенных ими малышах».
Автор не идеализирует деревенское прошлое, он сохраняет объективность и в таких непростых вопросах, как неоднозначные отношения крестьян с Церковью. В семье рассказчика мать и бабушка верили в Бога, отец и дед – нет. Но последний был в хороших отношениях с местным священником и в сложных ситуациях принимал его сторону. Коваленко рассказывает случай конца 20-х. Крестьяне просили священника «провести молебен, прося у Бога дождя. Но когда дождь обернулся градом, землю усеяли сбитые яблоки, груши и сливы, а вокруг дома ползали грачи с перебитыми крыльями, односельчане заворчали, дескать, поп виноват! Дед не соглашался: “Батюшка не виноват, а виновата сама природа, она человеку не подчиняется и что хочет, то и делает, она неуправляема человеком. А Бога нет”. Тогда крестьяне спрашивали, откуда же берутся попы и зачем они нужны. Дед отвечал, что имеется религия, попов готовят в духовных училищах и семинариях, а нужны они для того, чтобы своими проповедями удерживать людей от всякой дури и воспитывать их в духе уважительного отношения друг к другу, особенно к женщинам».
Сам мемуарист увидел такое отношение к женщинам в Таллине в 1940-м. Эстонская столица произвела впечатление – не столько обилием иностранных товаров, сколько другой культурой быта, где склонность к порядку и чистоте была инстинктивной. Так заграница, как и в эпоху декабристов, сеяла сомнения в правдоподобности передовиц отечественных газет: «Пропагандисты коммунистической идеологии и сталинского крепостнического режима на весь мир горлопанили, что в СССР построен социализм, обеспечены свобода человека и высокий жизненный уровень. Но это была беспардонная ложь коммунистов. Советский Союз был в то время рабским, крепостническим государством. Крестьяне не имели ни земли, ни паспортов, ни возможности выехать из деревни на работу в город. Рабочие были закреплены за заводом или предприятием... Население страны жило бедно, сводя еле-еле концы с концами. А вот в буржуазно-демократической Эстонии был построен социализм в полном понимании содержания этого слова. Присоединив Эстонию к СССР, коммунисты-сталинисты уничтожили эстонский социализм».
С кем автор мог бы обсудить увиденное в Таллине, кому доверить свои наблюдения? Конечно, критические голоса вокруг раздавались, но в основном горлопанов-мальчишек. Стоя перед неожиданно открывшимся в Новохопёрске «Торгсином», те кричали на всю улицу: «Торгсин, Торгсин! Товарищи, оглянитесь! Россия голодает, Сталин истребляет нас!» Магазин предназначался для торговли не с иностранцами (откуда им там взяться?), а с местным населением – все продавалось,фактически менялось на сдаваемые изделия из золота, серебра и платины.
В книге постоянно возникает мотив страха – то из-за писем, которые автор, будучи ребенком, посылал родному дяде из числа белогвардейцев в Париж (их перехватывали органы, но последствий не было, вероятно, многие тогда писали родственникам), то в ожидании, что из родного Новохопёрска пришлют личное дело, где укажут на родственников за границей, отметят, что сам Коваленко – из семьи репрессированных.
Страх поддерживался ощущением постоянной слежки, давящей атмосферой стукачества: сексоты были повсюду. В главе «ОГПУ» Коваленко признается, как и его завербовали явочным порядком – он ждал разговора, аргументов, а ему просто сообщили, что теперь он завербован. К счастью, он смог не замарать своего имени, но долгие годы искал информаторов в своем ближайшем окружении.
Большинство доносило не от хорошей жизни. Но это слабое утешение для наделенного умом и совестью человека, которому довелось жить в Советской России. Книга Коваленко – в ряду воспоминаний, альтернативных официальной советской, а во многом и нынешней российской историографии. «Доходяга» Александра Аппеля (М., 2009), «Трагически ужасная история ХХ века. Второе пришествие Христа» Александра Перепеченых (2013) – голос народа далек от хмеля и патоки дурно понятого патриотизма. Скептический взгляд тех, кто строил другую Россию, но потерпел историческое поражение в борьбе с люмпенами – то немногое, что оставляет в наследство цивилизация, ушедшая не по своей воле.
Книга Николая Коваленко вышла в серии «Россия в мемуарах», посвященной неизданным воспоминаниям – их немало в государственных и частных архивах. Вряд ли такого обилия текстов стоит ожидать от наших современников – электронный, склонный к нарциссизму тип общения, воцарившийся благодаря интернету, уменьшает число и качество потенциальных мемуаристов.
Невыносимая тяжесть бытия
Стас Симонов. Как выжить в современной тюрьме . – М.: Городец, 2015. 352 с.
У Станислава Симонова – типичная для 90-х биография. Выпускник РГУ нефти и газа им. И.М. Губкина, он руководил геологической экспедицией на Памире, работал консультантом на итальянской киностудии Чинечитта, журналистом на ВГТРК, артистом московского ТЮЗа.
В прессе его имя встречается в связи с делом Акционерного космического банка, ведшимся, как утверждается, сотрудниками из по-своему знаменитой группы «оборотней в погонах». По нему Симонова осудили в 2001 году, так что описанный им опыт содержания в московских изоляторах (Бутырка, Матросская Тишина, СИЗО 77/4) и последовавших пересылках и колониях Российской Федерации относится уже к XXI веку. После освобождения в 2011 году он занялся литературой и организацией «мистических экскурсий» по ночной Москве, ведет курсы актерского мастерства, возглавляет информационное агентство. В электронном виде выпустил «Словарь современного тюремного жаргона» – как и книга «Как выжить в современной тюрьме», словарь иллюстрирован рисунками Андрея Нуриджаняна.
Знающие люди сравнивают книгу Стаса Симонова с учебником выживания в современной тюрьме, где подробно, со знанием дела рассказывается о множестве деталей повседневного существования. На обложке даже помещена цитата из предисловия бывшего зам начальника СИЗО-2, известного как Бутырка, врача Д.Б. Кратова: «На мой взгляд, эта книга – лучшее из того, что написано на эту тему».
Главы – среди них «Арест», «ИВС», «Общие камеры», «Прогулки», «Ларьки, передачи, посылки, бандероли», «Посещение следователя», «Адвокат», «Массовые драки в камере», «Еда, спиртное», «Медицина», «Голодовка», «Татуировки и вставки», «Суд», «Подготовка к этапу», «Малявы», «Барыга» – выглядят разделами мини-энциклопедии, посвященной правилам жизни в неволе. «Мини» – поскольку вместить в нее пережитое трудно в любом случае.
На обложке книги помещены три цитаты, которые звучат как квинтэссенция всей книги. Одна принадлежит американскому писателю Чарльзу Буковски: «Если хочешь узнать, кто твой настоящий друг, постарайся попасть за решетку». Вторая – поэту, нобелевскому лауреату Иосифу Бродскому: «Тюрьма – недостаток пространства, возмещаемый избытком времени». Третья – Махатме Ганди, чей парадокс не выглядит обязательным к исполнению: «Никто не может стать полноценным человеком, не отбыв какой-то срок в тюрьме». Человек в состоянии переработать любой выпавший на его долю опыт, но не всякого опыта он в итоге заслуживает. В принципе и фраза Бродского порождена скорее его опытом ссылки, чем долгим пребыванием в скученном мире камеры, где выстраивание отношений с окружающими забирает львиную долю времени и сил, а проблема физического и нравственного выживания становится далеко не литературной. Симонов много пишет о деталях этого выживания, делясь наблюдениями и давая немало ценных советов тем, кто уже попал в переплет либо ни от чего не зарекается. «Ситуацию внутри “системы” диктует криминальная среда», в камере «нервы у всех взвинчены, пространство ограничено (а это значит, что просто физически отойти от любой проблемы не получится), а будущее неопределенно. В обычной жизни от конфликта и проблем можно уйти в буквальном смысле этого слова: не звонить, не отвечать на звонки, вообще выключить телефон, избегать встреч, уехать из города или же попытаться решить проблему, выждав какое-то время, подключить к ее решению родственников, друзей, знакомых и т.д. В тюрьме это невозможно или почти невозможно. Однажды образовавшись, она будет висеть над вами, как дамоклов меч, двадцать четыре часа в сутки и требовать немедленного решения».
Безусловной среди этих определений тюремного мира выглядит лишь фраза Буковского, об особом положении родственников не раз упоминается в книге: «Не важно, совершали ли вы то, в чем вас обвиняют, или нет. По большому счету это уже не интересует никого – ни ваших соседей, ни милиционеров, ни тюремщиков, ни прокуратуру, ни судей, ни ваших друзей. Это важно для ваших родственников и, естественно, для вас. Остальным уже все равно. Важно то, что вы в тюрьме». И если вдруг случится то, что случается часто – «вчерашние друзья, родственники, жены и даже дети могут просто забыть о вашем существовании. И тот, кто вчера еще казался надежным человеком, может неожиданно отказать в элементарной помощи», – рассчитывать будет просто не на кого. Потому понятен призыв Симонова подумать и о родственниках, которым в этой ситуации тоже приходится непросто. Об этом же пишет в предисловии и Д.Б. Кратов: «По роду своей деятельности мне много приходилось общаться с родственниками арестованных, и я видел и чувствовал на себе, как трудно, как невыносимо морально тяжело людям, близкие которых волею судеб оказались в тюрьме. Я всегда старался им помочь и донести сидельцам очень простую мысль, заключающуюся в том, что основные страдания приходятся на их близких и родственников, чтобы они ценили заботу и понимали, как порой трудно их матерям, женам и детям. Я говорил сидельцам: “…Это вы не себя посадили, это вы их посадили…”»
Картины мест заключения, которые рисует автор, поражают воображение. Антисанитария, скученность, постоянное унижение человеческого достоинства, система отношений, пропитанная криминальными ценностями и сама насквозь антизаконная – о каком возможном исправлении и перевоспитании может идти речь? Наказание, несоразмерное преступлению, вот что такое эта пенитенциарная система современной России. Тут не только отвергаются идеи великого норвежского криминолога-аболициониста Нильса Кристи, тут сам Антон Павлович Чехов ужаснулся бы условиям содержания заключенных в нынешних российских тюрьмах. Автор книги «Остров Сахалин» вряд ли мог представить себе, что спустя 120 лет после написания и публикации его книги ситуация только ухудшится.
Трудно представить, что Сколково и современная российская тюрьма располагаются в одном пространстве и времени.
Предопределенность является, возможно, главным несчастьем российского арестованного: «Помните, если вас уже задержали и меру пресечения выбрали в качестве ареста, т.е. содержания под стражей, оправдаться по суду, по статистике, очень мало шансов, всего 0,46 (4 с половиной человека из 1000 арестованных). Высокая вероятность получения условного срока бывает тогда, когда мерой пресечения выбрана подписка о невыезде, хотя и она не дает стопроцентную гарантию того, что вы не будетеотбывать реальный срок в условиях колонии. <…>
Наивно предполагать, что частичные признательные показания помогут арестованному избежать получения срока. Для правоохранительных органов, по сути, не важно: частичные показания получены или полные. Для них работает одна логика: дыма без огня не бывает. Частично признался, значит, виноват и в остальном. Кого-то может удивить такое положение вещей, кто-то не поверит моим словам, но любой прошедший через “систему” подтвердит вам это. Помните: закон и справедливость – две разные вещи».
Описывая последующие унижения осужденного, его возможные мытарства по этапам, продолжительность и условия которых никак не регулируются законом, автор утверждает своего читателя в мысли: перед нами система не столько наказания, сколько бессмысленного, берущего свое начало в ГУЛАГе и с тех пор во многом неизжитого изничтожения человеческого в человеке. Соседство профессиональной криминальной среды с так называемыми «мужиками» никому не приносит пользы, оно, скорее, порождает новые неправовые отношения внутри зон заключения, отношения, в которые втянута и охрана. Этот лишенный какой-либо внутренней логики круг движения по замкнутому пространству оправдывается лишь одной целью: как-то провести, а точнее, убить время. Главным в поведении человека оказывается слово «терпение». «Никогда не навязывайте своего общения, – делится еще одним советом Симонов. – Помните, что в тюрьме от “зануды” деваться некуда, можно только послать его на три буквы либо четко, прямым текстом сказать ему, что он мешает вам или же общение с ним вас утомляет. Редко кто в “системе” понимает намеки, “система” не терпит “образности”. Говорите либо конкретно, либо молчите. Второе всегда предпочтительно. “Система” учит слушать иногда по тысяче раз одни и те же мысли, жалобы, проблемы и высказывания. Терпение, молчание и ожидание». Важно, пишет автор, сохранять «четкое понимание иерархии, точное поведение в структуре “системы”, молчаливость и необидчивостъ, терпение и внимательность будут вашей гарантией от столкновений в “системе” с кем бы то ни было».
Все это требует недюжинного характера, выстоявший в тюрьме, считает Симонов, не пропадет и на воле. В финале книги он приводит большое письмо-воспоминание бывшего афганца, полковника запаса, чей бизнес стал жертвой рейдеров. Бывший военный описывает свои злоключения в неволе; в качестве приложения к статье «Неволя» печатает фрагмент этого письма с сохранением авторской орфографии. Это поразительное свидетельство полковника-афганца многое говорит о современной государственной машине; после него вопросов о смысле и качестве ее существования можно даже не задавать – такое ощущение, что она просто едет подобно катку, не обращая внимания на хруст костей под колесами. Тем самым в очередной раз ставится под сомнение наследие ельцинской поры, ведь большинство описываемых в книге историй приходится на начало 2000-х. В последнее время принято романтизировать 90-е, приписывать им особый дух возможностей, опьяняющий дух свободы. Вероятно, многие и впрямь были им опьянены настолько, что не отдавали (и до сих пор не отдают) себе отчета в реальности, из всех открывшихся возможностей использовав лишь одну – личного накопления, оказавшись не в состоянии изменить структуру публичного пространства. Тюрьма стала продолжением экономики другими средствами. Лицемерие и цинизм ельцинского десятилетия проявились в том, что система наказания деградировала быстрее остальных элементов общественной жизни. Конечно, сочетание политического бессилия и неплохого пиара способно сместить на время оптику у большинства современников, но подменить итоги трудно. Реформу юридической системы не довели до существенного результата, ее антигуманный, абсурдистский характер остался важнейшей характеристикой политической эпохи.
Книга включает в себя неиллюстрированную версию словаря тюремного жаргона, а также справочные приложения – составленный на основе различных источников свод прав арестованных и заключенных, адреса и телефоны УФСИН’ов и судов России.
Фрагмент письма полковника-афганца
Брянск. – Смоленск …
погрузили в Брянске и мы поехали… причём с нами погрузили тех, кого должны были погрузить в другой столыпин – но как обычно – перепутали и мы поехали вместе… технология – шмонов – везде, как обычно, по разному – чаще всего – всех засовывают в одно или два купе… максимум, что я сам видел – это 32 чела с баулами в одном купе … представить тяжело – но можно… далее они начинают сортировку – по режиму… и соответственно – шмон… шмон это просто – в свободное купе заводят с твоими баулами и ты раскладываешься всё из баулов на полки и сам до трусов… далее они просматривают всё, и ты собираешь шмотки, и тебя переводят в другое купе в коем ты и проведёшь путешествие – всё вроде быстро и т.д. как обычно, что то у тебя пропадёт или исчезнет … под видом того что не разрешено – можно задачу упростить – если у тебя есть кратное их числу (ментов) количество пачек хороших сигарет – или по одной пачухе на нос или по две, как добазаришься … в Смоленске как обычно – выгрузили – автозак – и сизо №1 Смоленска – завели внутрь и сборка – ну прям евроремонт… всё чисто культурно… далее шныри припёрли столы – у них там прям специальные столы для шмона… из одной
сборки вытаскивают по 4 чела – шмон и в другую сборку – всех обшмонали и повели внутрь… выходишь на улицу – слева – больничка, проходишь далее – площадь… слева – основной корпус – три этажа, прямо – маленькая деревянная церковь, а справа – отдельный корпус – называется – америка – т.к. он не стыкуется с другими корпусами… он двухэтажный… на втором этаже – больничка, а на первом – длинный коридор – на пятнадцать камер… слева – бабы справа – мужики и там же пересылка – жуть полная шконари в 3 яруса – (на 12 челов)… стёкол нет… зима… всё закопчёно… грязь – я до того думал что я видел что такое грязь, но ошибался… там ещё грязнее… и это я ехал на посёлок… думал тогда что почти – воля и тут – жопа… там я пробыл 14 дней и далее… опять на сборку – опять шмон и опять сборка. Сидим, ждём… а в шнифт видим, как шныри таскают лотки с хлебом и ящики… оказалось – сух пай… по мнению мусоров… ты должен ехать от Смоленска в Ярославль 4 суток – так и выдали сухпай – на сутки пол бубна хлеба и две банки каши с мясом, итого умножь на 4 и получишь доп груз… причём прикол – каша с мясом сделана в Барнауле… то Алтай… в одной из зон, номер забыл, спецом для зэков – зэками же… далее опять – автозак и столыпин… и шмон – по тому же принципу… расселись… едем… в дороге – наш столыпин – замёрз (натурально)… остановка… Тула… нам сказали – в общем, кто хочет тот – на централ – а кто не хочет – сиди в столыпине…
Тула – прикол… привезли на централ… выгрузили… проходим… дежурка… коридор… перекличка… а далее что бы добраться – до сборок… ты спускаешься в подвал идёшь по подвалу… не освещенному… опять поднимаешься и группируешься у двери… далее дверь открывается и по пять человек… уводят на сборку… централ старинный со сводчатыми потолками… на сборке и в камерах евроремонт… это наверное бывшие конюшни или ещё что… но в камерах чисто и культурно… два бачка для воды… удобные шконари… даже розетка под радио есть, но самого, увы нет… а перед дальняком… мозаика… зэки делали… постарались – я аж обалдел… мы в Туле провели – 33 часа… и далее… опять – сборка… шмон… автозак… столыпин… тот же самый, но отогретый… в Туле знатно покормили не взирая на сухпай… причём на кормёжке остановлюсь подробнее… завтрак – каша… с булочкой… обед… суп с мясом… на второе – гарнир и отдельно… по куску мяса размером с пачку сигарет… просто даешь баландёру шлёнку и говоришь количество челов в хате… пацаны говорили, что если не мясо, то по две сосиски или рыбина жареная без головы… и так кормят весь централ… чудно́… через день полагается на каждого стакан молока (фаныч)… и 3 яйца в неделю на чела…
одним словом погрузили в столыпин и опять шмон для тех кто вернулся… и поехали через Москву (Курский вокзал)… через Бологое… там стоянка на запасных путях… (в Бологое приехали в 7 утра – а поехали на Ярославль – в 23…) в Ярике… выгрузили прям на платформу и через пути к автозаку… и на централ… в Ярославле централ старый и грязный… сборка… шмон и в камеры… там два этажа и 7 корпусов…пересыльный корпус стоит особняком… сначала Бологое… я и не знал, что это такая жопа, тебя привозят туда рано утром… когда, как я там был дважды… повторюсь – жопа…там утром – отцепляют… и бросают… мусорам хорошо… они могут выйти, отойти и т.д., а ты сиди в этой клетке… в туалет не выводят… потому как станция… соответственно – пить не дают… только то что есть в запасе… писать в бутылочку или мусорный пакет (замечательная и нужная штука эти мусорные пакеты)… Гадить – так же в пакетик… – ладно – мелочи жизни… наконец под вечер вагон приходит в движение – это идёт перецепка… наконец перецепляют… и поехали… ту-ту… в Ярославль (Ярик)… прибыли утречком и прям на платформу… пассажирскую… выгрузили… создали коробку по пятёркам… и вперёд через пути в автозаки… ещё 30 минут поездки и мы на Централе…
Ярик – старый централ… я бы сказал – древний… для проезжающих мимо – отдельный корпус… 2-х этажный со старой кованной лестницей… 8 камер… огромных по тем меркам, что я видел – шконки 3-х ярусные, причём центровой – верхний ярус т.к. вниз, как и в середину надо заползать как в ниши для гробов… 2 камеры пересыльных поселенцев, 2 камеры пересыльных общего режима, и 2 пересылки строгого… строгачи сидят в пересылке долго и связи у них налажены… спирт – 500р. литр… пересыл 30 минут с момента отдачи бабок… у кого нет – гонят самогончик… оттуда поселенцев отправляют целым cтолыпиным… насобирают 94 чела и вперёд … тем более из Ярика – 3 направления… Архара (Архангельский край)… Коми… Кировская губерния… куда не посмотри … везде жопа непроглядная… редко попадаются, кто по тем или иным причинам едет обратно… я там просидел 5 недель… 6 бань… и обратно катило всего двое, один из Архары – один из под Соликамска… и вот наступает вечер (это после 5 недель)… И мусор открывает тормоза и зачитывает этап… 94 чела и меня… Коми…далее… вниз на сборку… шмон… поселенцы не особо сильно… так – поверхностно… если только что красивое найдут или поселенец дурак… погрузка… и в столыпин… конвой в столыпине… мордовороты – как на подбор… только загрузились… они выстраиваются по продолу cтолыпина и так противненъко, но жутковато… ВАС ПРИВЕТСТВУЕТ ВОЛОГОДСКИЙ КОНВОЙ… ПОВТОРИТЕ НЕ БУДЕМ все притихли – шмон… но что взять с поселенца… уже и так всё взяли… прошмонали – рассадили… и мы поехали… 28 часов от Ярика до станции Микунь… это развилка и уже Комяцкий край… прямо… Ещё 25 часов на паровозе и Воркута… По пути… Ухта… Печора… направо – столица Коми – Сыктывкар… 150 км по железке… Налево – одноколейка построенная зэками в болотах… 400 вёрст – посёлок ЕДВА…(это на коми – путь к воде…) ну и вот – остановка и выгрузка прям из cтолыпина в автозак по трапу… там у них такая технология… и конвоя надо меньше и в ящик быстро получается… привозят – смотрим – зона… а в ней ПФРСИ – это шляпа такая – помещение фунциклирующее как следственный изолятор… Двухэтажный корпус… на втором этаже – карцер, ШИЗО, БУР (барак усиленного режима), в Коми два БУРА и один – там для строгого режима… шмон и расселение… на этом можно остановиться по подробнее… шмонают там до гола… привычки у них видите ли… потом ты в трусах и с тюком из простыни, куда всё сваливают – такой шмон … отправляешься в камеру разбираться и одеваться – мне повезло, я был первый… вруливаю в камеру… там лампочка тусклая – ватт 40… а в углу сидят 3 кота… я присмотрелся – ба, а то крысы… и понял я, что жизнь просто удалась…
Данное приложение - это расширенное издание книги "Как выжить в современной тюрьме", дополненное новыми изображениями.
Дата выпуска:
9 июня 2014 г.
Разработчик:
Маркет:
Совместимость:
1.6+
Язык интерфейса:
Русский
Root:
нет
Состояние:
FULL
RU011571 RU011571
7
хорошийДанное приложение - это расширенное издание книги "Как выжить в современной тюрьме", дополненное новыми изображениями.
Книга представляет собой руководство по выживанию в современной тюрьме. По существу это азбука «первохода». Руководство снабжено большим количеством оригинальных иллюстраций и юридических ссылок. Книга написана на уникальном опыте, содержит закрытую информацию и рассчитана на всех, кто интересуется этой темой. Предисловие к книге написал экс. зам. начальника Бутырского централа, подполковник внутренней службы доктор КРАТОВ Д.Б., несправедливо обвинённый в убийстве Магнитского С.Л.
Автор книги - Симонов Станислав родился в 1963 году в семье ученого, доктора наук, академика Симонова Ю.Б. Окончил 10 классов в московской школе. После окончания школы три года проработал техником-геофизиком в Центральной геофизической экспедиции. В конце 80-х окончил театральное училище им. Б. Щукина. Несколько лет проработал в московском театре, но в начале 90-х уехал в Италию, где жил и работал в качестве консультанта на Чине Чите (аналог российского «Мосфильма»). С 1994 по 1996 год работал журналистом на ВГТРК. В начале 1997 года уехал жить и работать в Германию. Для отъема его собственности в конце 2001 года был арестован в Москве по сфабрикованному делу «оборотнями в погонах» из группы Самолкина-Ганеева. Собственность забрали, получил срок: 13,6 лет. С 2001 по 2004 год содержался в московских изоляторах (Бутырка, Матросская тишина, СИЗО 77/4). Впоследствии отбывал наказание в различных колониях России, вплоть до 2011 года. Имеет две изданные книги и двести публикаций в разных изданиях. Сейчас работает главным редактором информационного агентства.
Иллюстрации Андрей Нуриджанян.
Публикация книги в google play - Беликов А.С.
Советы от автора книги «Как выжить в современной тюрьме», основанные на личном опыте
Алексей МОКРОУСОВ, "Совершенно секретно ", No.7/384, июль 2016
У автора книги «Как выжить в современной тюрьме» Станислава Симонова – типичная для 1990-х биография. Выпускник РГУ нефти и газа им. И.М. Губкина, он руководил геологической экспедицией на Памире, работал консультантом на итальянской киностудии «Чинечитта», журналистом на ВГТРК, артистом московского ТЮЗа. В 2001-м Симонова осудили по делу Акционерного коммерческого космического банка, ведшемуся, как утверждается, сотрудниками по-своему знаменитой группы «оборотней в погонах». Так что его личный опыт содержания в московских изоляторах (Бутырка, «Матросская Тишина», СИЗО 77/4) и последовавших пересылках и колониях Российской Федерации относится уже к XXI веку. После освобождения в 2011-м Симонов занялся литературой и организацией «мистических экскурсий» по ночной Москве, ведёт курсы актёрского мастерства. Выпустил электронный словарь «Словарь современного тюремного жаргона», который иллюстрирован рисунками Андрея Нуриджаняна, как и книга «Как выжить в современной тюрьме» (М.: Городец, 2015), фрагменты из которой теперь печатает газета «Совершенно секретно».
Знающие люди сравнивают книгу Стаса Симонова с учебником выживания в современной тюрьме, где подробно, со знанием дела рассказывается о множестве деталей повседневного существования. На обложке помещён фрагмент предисловия бывшего зам. начальника СИЗО-2 (Бутырка) врача Д.Б. Кратова: «На мой взгляд, эта книга – лучшее из того, что написано на эту тему».
Главы – среди них «Арест», «ИВС», «Общие камеры», «Посещение следователя», «Адвокат», «Массовые драки в камере», «Еда, спиртное», «Медицина», «Татуировки и вставки», «Суд», «Подготовка к этапу», «Малявы» – читаются как разделы мини-энциклопедии, посвящённой правилам жизни в неволе. Три цитаты на обложке выглядят квинтэссенцией всей книги. Одна принадлежит американскому писателю Чарльзу Буковски: «Если хочешь узнать, кто твой настоящий друг, постарайся попасть за решётку». Вторая – поэту Иосифу Бродскому: «Тюрьма – недостаток пространства, возмещаемый избытком времени». Третья – Махатме Ганди, чей парадокс не выглядит обязательным к исполнению: «Никто не может стать полноценным человеком, не отбыв какой-то срок в тюрьме». Конечно, любой в состоянии переработать выпавший на его долю опыт, но не всякого опыта человек в итоге заслуживает.
Картины мест заключения, которые рисует Станислав Симонов, поражают воображение. Антисанитария, скученность, постоянное унижение человеческого достоинства, система отношений, пропитанная криминальными ценностями, – о каком возможном исправлении и перевоспитании может идти речь? Наказание, несоразмерное преступлению, вот что такое на его взгляд пенитенциарная система современной России. Описывая последующие унижения осуждённого, его возможные мытарства, автор утверждает читателя в мысли: перед нами система не столько наказания, сколько бессмысленного, неизжитого изничтожения человеческого в человеке. Но и в такой ситуации можно выжить и оставаться человеком.
Азарт губит людей
Сама игра в тюрьме приветствуется, так как считается одним из воровских проявлений. По «понятиям», выигравший 20% отдаёт на пополнение «общего» независимо от того, что именно выиграно. Речь конечно же идёт строго о материальных предметах или деньгах, а не о виртуальном выигрыше (приседания, подтягивание, шелобаны и т.д.). На каждом централе обязательно есть человек, отвечающий за игру, через него существующие на сегодняшний день «правила игры» доносятся до общей массы. Через него устанавливается «потолок» (стандартный максимум), после достижения которого игра должна прекратиться или же, с разрешения «смотрящего за игрой», продолжаться дальше.
Перед «нормальной» игрой обговариваются основные её условия: сколько длится игра, кем именно и как производится расчёт. При нормальном течении игры должен быть некто, наблюдающий за её течением и выступающий в качестве рефери в спорных ситуациях. Бывает так, что кто-то из окружающих поддерживает игрока (то есть наравне с ним несёт ответственность за проигрыш). Выигравший, если это не было оговорено заранее, вправе установить любой срок получения выигрыша (сразу же по факту выигрыша, до 12 ночи, или же через неделю). В ситуации невозможности расчёта в установленное время и нежелании выигравшего подождать выплаты проигравшего объявляют «фуфлыжником». В тюрьме, говорят, «фуфлыжник» хуже педераста. С «фуфлыжника» «получают» (путём физического воздействия), и дальнейшее его существование в «системе» проходит под клеймом «фуфлыжник». Своё существование проигравший ведёт наравне с педерастами. Отмыться от такого клейма невозможно, по крайней мере, во время пребывания в тюрьме. Говорят, что игра предполагает обман. И говорят это недаром.
По большому счёту «затянуть» человека в игру несложно. Если он азартен, остановить его уже нельзя. Стоит также сказать, что игральные карты (стос, пулемёт, стиры) в системе изготавливаются вручную. Знающий своё дело человек может так изготовить колоду, что при раздаче её он пальцами будет чувствовать, кому и что он раздаёт (крапление и т.д.). Если же есть у нескольких человек договор между собой о «раздевании» кого-либо, не проиграть в таком положении просто невозможно. Азарт губит людей на воле, губит людей и в тюрьме. Зачастую проигравшийся может уехать на этап, проиграв все свои вещи, включая обувь. Автор видел людей, приспособивших двухлитровые пустые плас-тиковые бутылки, вырезав из них середину, под обувь и уезжавших в январе в таком виде на этап. Клак-клак – стучали пустые бутылки по каменному полу Брянского централа, а слышалось: дурак-дурак. Всего этого могло бы и не случиться, если бы этот человек не сел за игру.
Играют «под интерес» в карты, нарды, шахматы, шашки, домино, в вошь и монополию. Игр много, но смысл один: всегда из двоих, севших за неё, кто-то выиграет, другой проиграет, и это закон игры. Опытные игровые по многу дней охаживают будущего «клиента», создавая соответствующую психологическую атмосферу «затягивания» человека в игру. Люди в этом процессе могут меняться, возможны их значительные проигрыши будущей жертве, и все это делается только для того, чтобы втянуть в процесс клиента. Попавшиеся теряют деньги, машины и квартиры на свободе. При этом вытащить деньги на воле у проигравшегося помогают воры или авторитеты. Когда нет живых денег или ситуация не предполагает денежную оплату проигрыша, тогда в ход идёт «прейскурант» – список, исходя из которого можно любую вещь оценить в рублёвом эквиваленте – от спортивной сумки до зубной щётки.
Зэков всегда преследует гиподинамия
На любом централе каждому зэку полагается ежедневная прогулка. Время прогулки – один час. В действительности «выводящие» пользуются тем, что у зэка в тюрьме нет часов, и могут самовольно сокращать это время. В дождь и морозы по просьбе зэков время прогулки также может быть сокращено.
Прогулки производятся в прогулочных двориках. На каждом централе они разные, хотя отличие их несущественное – каменные дворики с шубой на стенах и открытым верхом. На некоторых централах небо перекрыто специальной крышей, то есть все прогулочные дворики накрыты крышей наподобие ангара с проёмами между стен и крышей для доступа свежего воздуха. Верхняя часть двориков покрыта металлической решёткой. В некоторых двориках встречаются скамейки для сидения, но в основном скамеек нет или же они сломаны.
На прогулках можно заниматься спортом. Можно вести разговоры, не предназначенные для чужих ушей. Также во время прогулок ведутся разборки, «спрашивают» или «получают» с провинившихся. По правилам распорядка брать с собой что-либо не разрешено, но, договорившись с «выводящим», можно взять одеяло (избавиться от пыли), шахматы, нарды, питьевую воду и даже воду для обмывания после занятий спортом.
Пыль, грязь, мусор, бычки и снег зимой – постоянные обитатели двориков. Регулярно занимающиеся спортом вынуждены сами заботиться об уборке двориков.
Прогулки дают только относительное уединение, так как «тормоза» в двориках оборудованы «шнифтами», а сами дворики устроены так, чтобы дежурный мог сверху наблюдать за ситуацией всё это время. Способность и возможность договориться с «выводящим» о продлении времени пребывания на свежем воздухе или о внеурочной прогулке зависит от каждого отдельного человека. Важно одно: за несколько пачек иностранных, в отдельных случаях «просто» сигарет с фильтром, «выводные» идут на это. Бывают случаи, когда за деньги в прогулочных двориках для зэков накрываются столы и жарятся шашлыки.
Во время прогулки у зэков есть возможность переговариваться с обитателями других камер, гуляющими в соседних двориках. Для этого достаточно крикнуть: «Соседи». Получив ответ, например, «говори», интересуются, с какой «хаты» (оказавшиеся рядом), и дальше возможен короткий диалог. Можно также получить или перекинуть соседям «маляву», груз или сигареты. Перед прогулкой и после неё «выводные» в порядке инициативы могут обыскать зэков. Из дворика могут «выдернуть» для свидания с адвокатами, или следователями, или с оперработником, но такое происходит редко и нерегулярно. Прогулка в одиночестве (одного человека) в двориках запрещена правилами внутреннего распорядка. Час в день – это вполне достаточное время для регулярного занятия спортом. Если задаться целью и построить график занятий, то за несколько месяцев можно значительно улучшить свою физическую форму. По крайней мере, во время прогулки стоит воздержаться от сигарет и пустопорожнего трёпа.
Зэков всегда преследует гиподинамия, поэтому час безостановочного движения требуется любому человеку. Хорошим тоном считается оставлять в потаённых местах дворика несколько сигарет, несколько спичек и «чиркалку» от коробка. Чтобы в них не попадала влага, их заматывают целлофаном, так как сидящие на «киче» (штрафной изолятор) прогуливаются в тех же самых двориках, но в другое время, подобные «нычки» считаются для зэков, сидящих в карцере, подарком. В карцере запрещено курить, и сигареты, и спички отбираются. Во время движения в сторону прогулочных двориков и также из них в камеру появляется вероятность встречи с другими зэками, можно перекинуться несколькими словами со стоящими на своих «постах» «шнифтовыми» других камер.
Зэков всегда сопровождают «выводящие». Однако возможность переброситься парой фраз, передать информацию или узнать новости, передать или получить «малявы» есть всегда. Такие действия в тюрьме – обычное явление. Старые тюремщики даже не обращают на это внимания. Молодые, неумные пытаются пресечь эти действия. Максимальное наказание при условии, что тебя поймали за передачей или получением «малявы», какое может последовать, это сидение в одиночном «стакане» в коридоре от 10 минут до 1 часа, после чего нарушителя возвращают в его камеру.
Ежедневные прогулки – радость и отдушина для каждого нормального, здорового зэка. Они на некоторое время смягчают давление каменных стен тюрьмы. После прогулок, особенно после занятий физическими упражнениями, следует обмыть тело под раковиной или на «дальняке». Если нет такой возможности, стоит обтереть разгорячённое тело влажным полотенцем.
Как получить «кабана»
Каждому сидящему в тюрьме по закону полагаются передачи («кабаны»), посылки, бандероли и предоставляется возможность приобретения чего-либо (из ассортимента, который имеется в данном централе). Находящийся под следствием, под судом или же ещё не получивший на руки «законку» (постановление о вступлении приговора в законную силу, меняющее юридический статус заключённого и соответствующее отношение к нему со стороны администрации) имеет право на ежемесячную продуктовую передачу (32 кг), вещевую передачу один раз в 6 месяцев и неоговоренное законом количество бандеролей (мелкая посылка до 2 кг), делающихся вашими родными и близкими, с воли, и неограниченное количество ларьков, заказываемых непосредственно из камеры за средства, находящиеся на вашем личном счёте (есть и такая форма в тюрьме).
Передача, принесённая в тюрьму вашими родными (32 кг или меньше, а её надо ещё донести до тюрьмы, отстоять очередь, выждать, пока её обыщут работники тюрьмы), называется «кабан». Получение «кабана» всегда волнующее и радостное событие для заключённого и его соседей.
Стоит помнить, что иногда люди, принесшие зэку продуктовую передачу, отстаивают до 3–4 суток в очередях, проходя переклички, сверки, глотая отрыжку системы, это в условиях атмосферы, в которой находятся в основном родственники арестованных, чьи нервы взвинчены до крайности. Хорошо, если человек живёт в том же городе, где располагается централ, хорошо, если у родственников есть автомобиль и время ожидания. А если нет ни машины, ни времени и родственник или знакомый приехал из другого города, а вечером ему уезжать? Жена оторвала последнее от своей нищенской зарплаты или, не дай бог, пенсии и привезла, принесла, притащила баулы с передачей на централ, а завтра надо выходить на ту же работу, где дают эти жалкие деньги, а потерять работу нельзя, потерять её – просто катастрофа (свой-то сидит). Бывали случаи, когда продукты погибали ещё до того, как доходили до окошка приёма передач. Привезённые издалека и купленные на последние деньги, они гибли, не дойдя до зэка.
Любая очередь – это дефицит, дефицит порождает предложение. Подобный дефицит приводит к не совсем обычного свойства предложениям. На некоторых централах жители близлежащих домов превратили в постоянный бизнес стояние в подобных очередях и продажу таких мест в очереди за 500–800 рублей (в 2000–2006 гг., Москва). Место в очереди покупают охотно. Иногда, правда, приезжают крепкие парни и страшно бьют таких бизнесменов, но, несмотря на это, подобные предложения всегда возобновляются.
Запишите на мой счёт
Каждый арестованный и содержащийся в тюрьмах имеет право приобретать продукты питания и вещи первой необходимости в так называемом внутреннем тюремном магазине. Деньги снимаются со своего личного счёта. Средства попадают на этот счёт двумя путями. Первый – на счёту оказывается то, что у вас было с собой при аресте. Идёт речь только о безусловно личных деньгах. Второй путь – это почтовый перевод на адрес учреждения, в котором содержится арестованный. Можно также приехать в тюрьму и положить деньги на этот счёт. Ограничений по количеству денег нет. При поступлении средств на счёт зэку предоставляется выписка. Имея её, можно оплачивать покупку в ларьке. Прейскурант того, что есть в наличии, примерно раз в месяц предоставляется для ознакомления непосредственно зэку в камеру. Если заключённый не захочет, то об объёме денег на его счёту никто из соседей знать не будет. Следующий момент, волнующее событие в жизни арестанта – непосредственное получение «кабана». Он обычно поступает в камеру в день его передачи. А вот ларёк, бывает, идёт и неделю, и две, все зависит от того, как поставлено дело в данной тюрьме.
Конечно, никто не вправе отнять у вас этого самого «кабана», но оторвать от него кусок тайно или явно хотят многие. Хорошим тоном является так называемое уделение внимания тем, кто его достоин, и тем, кому вы считаете нужным это внимание «уделить». Это могут быть: «смотрящий», «дорога», «шнифты», «офис» и кто угодно другой. Необходимо также что-то положить на «общее», то есть на дубок для «хаты». Тут советовать что-либо трудно, но если зэк этого не сделает, его будут считать «куркулем». Отказ от «уделения внимания» будет обязательно расценен как личная жадность, а значит, и отношение к зэку будет соответствующим, хотя, конечно, все зависит от человека и конкретной ситуации.
Оптимально сделать следующим образом: сразу отложить третью или четвертую часть передачи и её делить на равные части между «претендентами». «Смотрящему» и «братве» – побольше, затем «дороге» и так далее. На «дубок» кладутся сигареты («Прима» и т. д., это вполне приемлемо), чай, возможно, сушки, или печенье, или конфеты. Можно всего понемногу. С «дубка» берут все желающие. Если вы ничего не уделяли для «общего» централа, то сделайте это при получении «кабана» – в тюрьме сидите. Сколько? Всё зависит от полученного объёма и от дальнейшей регулярности получения посылок, передач и ларьков. Объём должен быть объёмным, чтобы создать хорошее впечатление о себе. Например, блок сигарет, килограмм сахара, несколько пачек чая. Для «общего» тюрьмы не требуется хлеб, сало, сыр и т.д. Достаточно чая, сигарет, сахара, конфет (дешёвых), что-то из «сушняка» (печенья, сушек, сухарей). В остальном, кого посчитаете нужным, того и угощайте. Просить у арестанта будут обязательно (кто-то из братвы или «смотрящий») сделать отдельный ларёк на «общее». Если есть такая возможность, сделать можно. Важно не превратиться в «дойную корову». Все время соизмеряйте ваши возможности и возможности ваших близких на воле. Помощь можно и нужно оказывать, но в разумных пределах и не в ущерб себе самому.
Редакция благодарит московское издательство «Городец» за предоставленный фрагмент из книги Станислава Симонова «Как выжить в современной тюрьме»
Глава из книги: КАК ВЫЖИТЬ В СОВРЕМЕННОЙ ТЮРЬМЕ
крупных городах.
- Нет.
- УК РФ не одолжите?
- Нет у нас УКа.
- У тебя УКа нет?
-Нет.
- А что тебе там нужно?
- Нет! Не знаю.
Положительная сторона наличия адвоката на момент задержания в том, что в этом состоянии нервотрепки есть тот, с кем можно посоветоваться в выборе тактики защиты. Грамотный адвокат не даст развиться милицейскому беспределу и поможет АДВОКАТ
Глава из книги: КАК ВЫЖИТЬ В СОВРЕМЕННОЙ ТЮРЬМЕ
Нужда в адвокате возникает в основном тогда, когда жизнь вплотную сталкивает человека с законом и его служителями. Это обычное явление: человек арестован, и его родственники начинают поиски адвокатов, обзванивая всех, кого можно обзвонить, задавая один и тот же вопрос, нет ли знакомого адвоката. Если таковой не находится, их путь лежит в первую ближайшую адвокатскую контору, где и нанимается адвокат. С адвокатом заключается соглашение либо самим клиентом, либо кем-то от его лица, например близкими родственниками. И на основании этого соглашения адвокатское бюро выписывает ордер, который и является документом, допускающим адвоката в места посещения для защиты интересов клиента. Оказавшемуся в «системе», адвокат представляется последней соломинкой, шансом уйти на свободу. К сожалению, жизнь вносит свои коррективы. В системе чиновничьего и милицейского произвола адвокат - лишь иллюзия правосудия. Возможности его крайне ограничены и зачастую лежат не в плоскости закона, а совершенно в других плоскостях. Среди адвокатов, как и среди следователей, процветает непрофессионализм.
Адвокаты - торговцы вашей надеждой. Речь идет об адвокатах занимающихся уголовными делами. Бегло оценив ситуацию, их интересует только материальная сторона дела. Им важен не результат, а то, сколько может заплатить клиент или же сколь долго он сможет платить. Бесплатно адвокаты не работают. Будь вы его хорошим знакомым или родственником, адвокат есть адвокат. Кстати, это порочная практика, искать адвокатов среди своих знакомых. Очень повезет, если таковой найдется, и очень, очень повезет, если он окажется действительно профи, и уже совсем можно считать за счастье, если ему удастся вытащить вас из передряги.
Конечно, всегда существовала т.н. «золотая десятка». У них были и есть и знания, и опыт, и возможности, но их гонорары начинаются от нескольких десятков тысяч долларов, и работают они только в Москве и в нескольких
крупных городах.
По закону, прописанному в УПК РФ, все следственные действия должны происходить в присутствии адвокатов. Для тех, кто не имеет возможности нанять своего адвоката, государство предоставляет адвоката за свой счет, т.е. т.н. бесплатного адвоката. Отсюда и разделение на платных и бесплатных адвокатов. Бесплатные адвокаты это обыкновенные адвокаты, работающие в каком-то адвокатском бюро и имеющих свою клиентуру, но в силу обстоятельств часть своего времени тратящих на подобные мероприятия. Его рабочее время идет в зачет всей адвокатской конторы, а уже контора этим отработанным временем решает свои дела с государством. Для нас в данном случае это не важно.
Важно в отношениях с адвокатом понять только одно: кто ему платит за вашу защиту: - вы сами или государство. Если государство, то и защита, сами понимаете, соответствующая. Но любой т.н. государственный адвокат тут же готов перейти в разряд честных, извините, частных после получения гонорара за свою работу. Т.н. бесплатный, государственный адвокат имеет тесные связи с органами внутренних дел именно той территории, на которой произошло ваше задержание, а значит, и работу ему подкинули свои же полицейские. И получается, что его задача не ваша защита, а либо помощь полиции в данном деле, либо совместно с ними выдаивание денег из вас, либо (а это в лучшем случае) формальное отбытие положенного рабочего времени. Не стоит ориентироваться на телесериалы, в жизни все по-другому. Иногда можно столкнуться с парадоксальной ситуацией: адвокат не знает простейших законов.Приведу пример из жизни:
Следственный корпус. «Выводной» (есть и такая работа в тюрьме) привел на свидание с адвокатом арестованного, однако двери в помещение не закрыл. В комнате стол, два стула (все привинчено к полу) и видно как по коридору снуют другие, адвокаты, проводят арестованных и бегают с бумажниками «выводные». В помещение заглядывает импозантного вида мужчина лет пятидесяти. Одет он дорого, с явным шиком. На лице написано: адвокат.
- У Вас УК РФ нет? - интересуется он.
- Нет.
Мужчина исчезает. Через минуту ситуация повторяется. Еще один дядька примерно того же возраста, что и предыдущий, с надписью на лбу: адвокат появляется в дверях.
- УК РФ не одолжите?
- Нет у нас УКа.
Фигура исчезает. Через минуту видно, как первый и второй адвокаты сталкиваются в коридоре.
- У тебя УКа нет?
-Нет.
- Вот незадача! Не могу, понимаешь, найти, а он нужен.
- А что тебе там нужно?
- Хочу узнать от скольких до скольких «грузят» по статье 162 часть II. Ты не знаешь случайно?
- Нет! Не знаю.
И оба разбегаются, как столкнувшиеся бильярдные шары.
То есть: - два адвоката, судя по одежде, не плохо зарабатывающие в этой профессии явно не последние люди, не знают сроков наказания прописанных в УК РФ (основная книга адвоката 254 страницы, в карманном издании) по одной из наиболее часто встречающейся в уголовной практике 90-х нач. 2002 годов статье.
Так что же тогда они знают? Как вообще юридически они могут помочь своим клиентам? А на самом деле все очень просто: они этого и еще много другого не знают, да и знать им этого не нужно.
Делая «морду лопатой» они просто имитируют работу, выдаивая деньги с клиентами. Статьи, сроки - пустое это, все равно сидеть, будет. Раз попался, то просто так суд уже не выпустит.
Что важно знать при выборе адвоката? Кончено, идеально его уже иметь заранее и знать его возможности. При задержании просто показывается его визитная карточка или дается номер его телефона, и дальше он начинает заниматься вашей защитой. При этом работники милиции понимают, что у вас есть реальный адвокат. Это резко снижает их желание воздействовать на задержанного недозволенными методами.
Положительная сторона наличия адвоката на момент задержания в том, что в этом состоянии нервотрепки есть тот, с кем можно посоветоваться в выборе тактики защиты. Грамотный адвокат не даст развиться милицейскому беспределу и поможет избежать глупостей, исходящих из незнания законов и правил этой игры.
Молодой человек нервничал:
В идеале неплохо было бы заранее наметить себе адвоката, узнать его возможности и способности. Переговорить с ним и заручиться его согласием на защиту вас или ваших родственников и близких. Такое знакомство никогда лишним не окажется. Если не вам, то вашим близким однажды оно обяза¬тельно поможет в сложную минуту
Избежать глупостей, исходящих из незнания законов и правил этой игры.
Зачастую людей на первом этапе общения с адвокатом радуют такие подробности в его биографии, как прошлая работа в органах милиции, прокуратуре, суде и т.д. Конечно, это неплохо, но его прошлое положение, не самое главное в работе адвоката. Важен его опыт в подобных делах (сколько конкретно дел такого рода он вел) и важна бывшая результативность его работы (т.е. каков уровень его защиты, сколько людей вышло на свободу до суда, сколько по суду и сколько получили срока и какие). Очень важно знать, какими еще дополнительными механизмами, помимо опыта и знаний, обладает адвокат. Другими словами, есть ли у него связи в правоохранительных и судебных органах, и знает ли он кому, как, когда и сколько давать денег (взяток) для решения данной проблемы. Без этого будет крайне сложно помочь в решении конкретной судьбы человека. А это очень тонкий момент, т.к. не возможно до конца быть уверенным ни в размере суммы, передаваемой в качестве взятки, ни даже в самом факте передачи денег кому-либо. Вот еще один пример из жизни:
Случилась эта история в середине 90-х годов. Молодого человека взяли на продаже золотых слитков (в общей сложности грамм 100), на слитках клейма не было. Надо отметить, что попался он, выйдя с предложением о продаже этого золота прямо на милицейского стукача (обычная история).
Золото не ворованное, его собственное, поэтому молодой человек не особенно волновался за свою судьбу. Он вообще плохо понимал, что именно нарушил в законе. Однако дело завели, а парня оставили на свободе под подписку о невыезде. (Повезло). Шло время дело естественно не разваливалось, а двигалось прямо к своему завершению. Чувствуя, что суд все-таки состоится, ну и чтобы себя подстраховать молодой человек обратился к своему бывшему однокласснику (6 лет за одной партой просидели) работающего адвокатом. Тот обещал узнать. Через некоторое время одноклассник сообщил, что дело это простое, максимум светит пара лет условно, а минимум могут и оправдать, но для этого нужно дать... (взятку). Оговорили сумму. (Сумма оказалась весьма приличной) - Запомни, либо оправдают, либо получишь условно! – бодро сообщил друг детства, забирая деньги. Дело завершили, и оно ушло в суд. Началось длительное, нудное, как зубная боль, судебное разбирательство. А потом, так случилось, что дело передали в суд другого района, а затем еще в один суд.
Молодой человек нервничал:
- Как быть с деньгами? И вообще, куда смотрят те, кто их брал. Почему позволяют делу уйти к другим? Ну и вообще?
- Ты не волнуйся, - отвечал с улыбкой друг детства, похлопывая рукой с новеньким перстнем по пухлому боку дорогого недавно приобретенного портфеля.
- Кто взял, тот тебя ведет. Не боись!
В результате молодого человека амнистировали. С души его словно камень сняли. Дело было, с точки зрения закона - ерундовое. Через месяц совершенно случайно выяснилось, что друг детства, молодой адвокат ни кому ничего не давал, просто положил все деньги к себе в карман, прекрасно понимая, что за это дело максимальный срок наказания светил всего два года условно. И если бы не случай, молодой человек, так бы и был уверен всю жизнь, что друг помог другу, и как следствие, был бы за это признателен по гроб жизни, - за свои украденные у себя деньги.
Еще раз хочу отметить: адвокаты - люди, не обладающие совестью и порядочностью в обыкновенном человеческом понимании этих слов. Адвокат работает за деньги. Деньги - это основной стимул их деятельности. Бывает так, что, оценив ситуацию, адвокат проводит защиту формально, настаивая на даче взяток... Получив деньги, он не передает их никому, а выжидает, сориентировав клиента на то будущее, которое и так должно произойти, само по себе без всякого денежного вмешательства.
В случае, если ситуация начнет развиваться не по спрогнозированному сценарию, всегда можно сослаться на всевозможные осложнения или же вернуть часть денег, сказавши: ну не получилось, слишком сложные обстоятельства дела. Но речь идет только о деньгах, предназначающихся на взятки, о возврате денег адвокату в ситуации плохого варианта развития уголовного дела речи не идет. Адвокат работает за гонорар, т.е. получает деньги по факту работы, а не по результату. Ни один серьезный адвокат не даст 100%-ную гарантию получения желаемого вами результата.
Обычная схема такова. Сначала рисуются самые радужные перспективы с одновременным рассказом о былых победах, затем добавляются черные тона, т.к. появились многочисленные осложнения и трудности. Следующий этап - подробное объяснение серьезности положения и все нарастающих трудностей. Радужность перспектив исчезает, хотя оптимизм остается. Затем трудности продолжают нарастать, а неотвратимость наказания плавно внедряется в сознание клиента. Демонстрируются нечеловеческие усилия адвоката, и вопрос стоит уже в размерах наказания. После обнародования трагического варианта развития событий адвокат объясняет неизбежность происходящего и насколько результат был бы более трагичен без его участия.
Другими словами, адвокат грамотно за ваши же деньги примиряет вас с... действительно. Это стандартная практика, очень напоминающая узаконенное мошенничество. Заключая договор с адвокатом, необходимо оговорить все тонкости финансовых взаимоотношений, т.е. за что именно он получает деньги, какова именно эта сумма, какими частями и когда платятся. Что именно входит в эту оплату, имеются в виду этапы развития уголовного дела. Входит ли в оплату участие в судебном процессе или за это нужна отдельная плата. Поможет ли адвокат на кассационном этапе в случае необходимости, есть ли у него связи в ФСИНе, т.е. поможет ли он при худшем развитии дела в направлении клиента в нужную зону.
Адвокат должен подробно объяснять каждый этап своих действий, он должен четко рассказать о возможных сценариях развития уголовного дела (от лучшего до самого худшего). Нужно конкретно задать ему вопрос: может ли он гарантировать что-либо, если да, то, что именно и главное как выглядят его гарантии? В случае дачи взятки, какими будут результаты, и будет ли осуществлен возврат денег в случае неудачи.
Если деньги, отданные на взятку, теоретически еще можно вернуть, то о возврате гонорара, выплаченного адвокату за его работу, даже и говорить не приходится. Сумма среднего гонорара (московские расценки) при обыкновенном, не осложненном обстоятельствами уголовном деле может составить 2000-5000 долларов и выше. Все зависит от многих факторов. Адвокат может защищать одновременно несколько лиц, проходящих по одному делу, в случае, если их показания не противоречат друг другу, и у них нет личного антагонизма. Если даже таковой присутствует, (жизнь штука сложная, а уж «система» способна развести родных людей, не то, что подельников), необходимо через адвоката согласовать и выработать единую линию защиты и поведения, как в период предварительного следствия, так и в ходе судебного процесса, В противном случае вы обречены на получение максимально возможного наказания по этому делу.
В посещениях адвокатом своего клиента нет никаких ограничений, он может и имеет право бывать у клиента столько, сколько ему потребуется. Не стоит обременять адвоката дополнительными просьбами, такими как пронос «запретов», в тюрьму или выполнения не относящихся к делу поручений. Адвокаты относятся к подобным просьбам отрицательно и выполняют их крайне неохотно. Не стоит, в ходе уголовного расследования, менять вашу линию взаимоотношений с адвокатом. Если он оплачивается вами, будьте с ним максимально откровенным. Также, не стоит в ходе следствия менять адвоката. Появление нового лица, защищающего вас, это всегда плохо, плюс ведет к вынужденной временной затяжке (в любом случае новому человеку нужно время, чтобы войти в курс дела).
В долг адвокаты не верят и в оплату своих услуг ничего кроме денег, как правило, не берут. Если адвокат не возвращает деньги, взятые не как гонорар за собственную работу, а для решения ваших проблем, крайне сложно, (читай) почти невозможно, их вернуть, находясь в заключении. В подобных ситуациях всегда важен либо свидетель, либо документ, подтверждающий их передачу адвокату. Имейте в виду, что того и другого адвокаты тщательно избегают.
Бывает, что сокамерники, зная, что вас посещает «вольный» адвокат, обращаются с различными просьбами о помощи, передаче писем личного характера, выполнении некоторых юридических услуг, проносе запрета, звонках через адвоката кому-либо на воле и т.д. Конечно, в каждом случае необходимо принимать конкретное решение, но надо понимать: спасение утопающих - дело рук самих утопающих. Попытка выполнить каждую такую просьбу может обернуться непредсказуемыми последствиями для того, кто взялся ее выполнить. Подобное благое действие несет за собой возможные проблемы. Стоит ли множить своими руками и без того уже существующие проблемы?
В идеале неплохо было бы заранее наметить себе адвоката, узнать его возможности и способности. Переговорить с ним и заручиться его согласием на защиту вас или ваших родственников и близких. Такое знакомство никогда лишним не окажется. Если не вам, то вашим близким однажды оно обязательно поможет в сложную минуту.